Сергей Родионович Иванов, почтительно называемый подчиненными Лукавым, сейчас занимал пост руководителя Особой Следственной Группы при президентской Администрации. Иными словами, птица высокого полета. Расследовал громкие преступления, совершенные с помощью псионики, и, насколько мне известно, виновных находил всегда. Иное дело, что его несколько раз притормаживали, в приказном порядке заставляя развалить следствие, но при наших византийских нравах это и не удивительно. Как бы то ни было, мужик он очень умный.
– У вас конечно же есть чем подтвердить свое заявление? – поинтересовался Иванов.
– Переговорите с Фроловым. Я всего лишь помогаю его следствию и не знаю, о чем могу рассказывать, о чем – нет.
Я слегка покривил душой. Просто не хотелось разговаривать, к тому же недавняя схватка дала много информации, которую следовало обдумать. Если припомнить все имевшие место на сегодняшний день наши столкновения с одержимыми, вырисовывается неприглядная картина – они раз за разом преподносят сюрпризы. Вот и еще парочка: во-первых, среди неизвестного противника есть полиморфы, по крайней мере один. Во-вторых, испускаемое ими ментальное давление заставляет тратить львиную долю усилий на борьбу в энергетической сфере, оставляя физическое тело уязвимым. Если сложно мне, то каково придется обычным псионам второго-третьего уровня, даже не ментатам? Шансов у них, пожалуй, и нет.
Вместо того чтобы искать уязвимые места нового врага и пытаться определить, с кем мы сейчас столкнулись, я вынужден тратить время на общение с органами.
– Сергей Родионович, – позвал я соседа, увлеченно крутившего трубку мобильника. – Не слишком ли быстро вы приехали?
Лукавый мгновенно понял подоплеку вопроса:
– Поступил анонимный звонок. «Аскет сошел с ума, спасайте». Мне сразу доложили о происшествии, камера наблюдения на входе показала соответствие изображения заданному портрету. Я решил проверить лично.
– Очень оперативно сработали.
– Мы торопились, – сухо улыбнулся Иванов.
– Источник звонка конечно же не установлен? – уже предвидя ответ, поинтересовался я.
– К сожалению, – развел руками Лукавый. – Но мы, разумеется, приложим все возможные усилия…
Задерживать меня надолго у него причин нет. Как только медики получат труп Барина, они сразу обнаружат кучу странностей. Он только внешне выглядит человеком: энергетика и генотип у него изменены очень сильно. Начинающий патологоанатом – и тот выдаст заключение о неясности происхождения данного организма.
Вот только не факт, что меня быстро отпустят. Наверняка найдутся желающие надавить, заставить выполнять какие-либо требования, или просто на всякий случай назначат проверку психического состояния. Последний аргумент я даже принимаю: сумасшедший псион моего уровня – это страшно. Увы, гложет меня чувство, что времени мало, и терять его попусту сейчас ни в коем случае нельзя.
– Я готов потратить на объяснения не более суток.
– Вот как? – заинтересовался Лукавый. – И что вы сделаете, если придется задержаться на больший срок?
– Слово «срок» вы лучше не употребляйте – могут неправильно понять. Уйду.
– При всем моем уважении, вам это вряд ли удастся.
Переубеждать его я не стал. Откинулся в кресле и постарался задремать – благо, по моим подсчетам, до логова Лукавого – в том, что меня повезут именно туда, я не сомневался – оставался примерно час езды.
Для своих нужд Лукавый подобрал комплекс зданий в Подмосковье, за городской чертой. Современные средства связи позволяют получать девяносто процентов информации, не выходя из кабинета, а выезжать на место преступлений приходится не так уж часто. Кроме того, следователи зачастую мотались по всей стране, отчего иногда звучали предложения перенести штаб из столицы куда-нибудь на Урал.
Тюрьма для особо опасных преступников тоже располагалась здесь.
– Так, давайте еще раз и с самого начала, – произнес Сергей Родионович, поудобнее устраиваясь за письменным столом. – Вы утверждаете, что убитый владел техникой ментального воздействия.
– Да.
– И он напал на вас первым.
– Именно так.
– Иными словами, вы действовали исключительно в рамках самообороны.
– Верно, – пожал я плечами. Если честно, этот полуторачасовой допрос уже понемногу начал меня утомлять.
– Идем дальше. – Лукавый сверился с лежавшим перед ним протоколом, что-то дописал в нем ручкой и щелчком клавиши спрятал стержень в блестящий металлический корпус. – Вскоре после ментальной атаки убитый… э-э-э…
– Изменил свою внешность, – подсказал я.
– С этого места чуть поподробнее, пожалуйста, – заинтересованно произнес Лукавый и снова щелкнул ручкой. – Изменил внешность? Каким образом?
– Дело не столько во внешности, – начал я терпеливо объяснять, кажется, уже во второй раз. Что ж, если понадобится, я готов повторить то же самое и в третий. – Изменилась структура тканей, мышц, подозреваю, что определенным модификациям подвергся и скелет. Можно предположить, основная цель трансформации – улучшение боевых характеристик этого существа. Скорости реакции, выносливости, силы. Болевой порог у него, кстати, тоже значительно снижен. Иными словами, он – полиморф.
– Звучит увлекательно, но не слишком правдоподобно, Виктор Андреевич, – протянул Лукавый и что-то чиркнул в блокноте.
– Да неужели? – усмехнулся я в ответ. – Взгляните-ка сюда, Сергей Родионович.
Раны на псионах заживают быстро: даже глубокие раны и порезы затягиваются порой за считаные дни; для того чтобы срастить поломанные кости, в большинстве случаев достаточно недели. Если же рядом окажется умелый целитель или хотя бы просто псион, готовый поделиться собственной энергией, процесс выздоровления можно ускорить в разы. Сейчас с момента схватки прошло слишком мало времени, чтобы организм успел полностью восстановиться: разбитая губа заметно опухла, на затылке красовалась здоровенная шишка размером со среднее яблоко. Я специально не стал ничего убирать, затормозил процесс регенерации. Продемонстрировав следователю полученные увечья, заодно расстегнул рубашку и высоко закатал рукав. При виде разодранной на предплечье кожи в потеках запекшейся крови и огромного синяка, украшавшего мое тело от подмышки до пояса, Лукавый удивленно присвистнул.
– Как вы полагаете, Сергей Родионович, мог ли простой человек, заурядный чиновник, не обладающий какими-либо сверхъестественными способностями, вот так вот меня отделать? Меня, псиона шестого уровня, обладающего многолетней боевой подготовкой? Способного кулаком проломить кирпичную стену и завязать в узел металлический лом?
– Н-да, – растерянно крякнул мой визави. – Ребра-то хоть целы?
– На сей счет не беспокойтесь.
Кроме того, на когтях Барина содержался какой-то неизвестный яд, о чем я умолчал. Не хочу отдавать кровь на анализ.
