– Да, капитан.
* * *
– Продай мне свой меч.
Злой удивленно обернулся.
Странный вор вышел из трактира под утро, но скоро вернулся – к его мокрым сапогам прилипла хвоя. Странный вор почти насильно угостил Злого завтраком и навязался в спутники, хотя Злой был пешим, а у вора имелась лошадь. Злой смутно чувствовал замысел, болезненный интерес со стороны вора, и был уверен: еще до полудня спутник объяснит, что ему надо.
Так и случилось. Они шли рядом, спутник вел на поводу свою лошадь с поклажей. Злой молча отметил, что поклажи прибавилось.
Потом вор предложил свернуть с дороги на неприметную тропку в лесу и, едва они оказались в лесу одни, заговорил о мече. Злой не удивился – он то и дело ловил взгляд спутника на своем свертке.
– Продай мне меч, хорошо заплачу.
– Не продается, – Злой улыбнулся.
– Дурак, тебя зарежут за него. Или арестуют. Не дело мальчишке таскаться по дороге с таким мечом.
– А ты откуда знаешь, какой он?
– Хороший, – вор уверенно кивнул. – Парень, признайся: эта штука не по тебе.
– Мне его подарили, – Злой все еще улыбался.
– Знаем, как такое дарят, – вор оскалил зубы. – Заметили бы – прибили вместе с подарком… Парень, пока я плачу за него деньги – давай, соглашайся.
Злой поразился, как изменился его спутник со вчерашнего дня. Из серого странного вора превратился в остролицего, с блестящими глазами разбойничка. Что его так изменило?
– Не соглашусь.
– Ну и дурак.
Вор накинул повод лошади на рогатку-сучок. Отстегнул от седла длинный сверток, стряхнул мешковину и вытащил оружие – простой клинок, какие носят стражники победнее и разбойники поотчаяннее. Вчера никакого меча у него не было, подумал Злой. Получил от сообщников? Взял в тайнике?
– Я мастер-мечник, – сообщил вор. Перехватил меч левой рукой, правая тем временем нырнула в хорошо знакомый Злому мешок, и на мизинце будто само собой возникло кольцо с бирюзовым камнем. – А ты? Докажи, что ты достоин носить оружие!
Злой легко – сказались многодневные тренировки – высвободил свой меч из пелен. Увидел, как загорелись глаза вора, когда тот увидел, что это за клинок. Вор вовсе не был похож на мастера-мечника – но когда принял стойку, поднял оружие и двинулся на Злого, тот понял по его движениям: спутник не соврал.
Злой попятился. Земля под ногами не была ни ровной, ни твердой. Хвоя впитала всю влагу длинного проливного дождя. Разойтись было негде – сосны обступали узкую тропу, как любопытные зрители.
Меч завертелся в правой руке вора, да так, что взвыл под клинком влажный воздух. Злой неприятно поразился: этот человек не должен так управляться с оружием. Неожиданная сила и ловкость не сочетались с прочими его повадками. Это было, как золотая щеколда в деревенском сортире; Злому, который умел видеть тайные связи, противоречие кололо глаз.
– Не хочу тебя поранить, – вор наступал. – Отдай мне меч. Я дам тебе денег… немного.
Злой пятился, выставив перед собой оружие. Он много раз побеждал полчища воображаемых врагов, но никогда не выходил против настоящего противника.
Вор, казалось, не знал усталости. Меч выписывал в его руке восьмерку, и было ясно, что он в самом деле не собирается ранить Злого, а хочет только напугать. Он добрый: мог бы убить в первую минуту поединка, но не желает зла упрямому мальчишке…
На мизинце его правой руки сверкал камень. Зачем человеку надевать перстень перед поединком на мечах? Да еще на правую руку?!
– Я отдам тебе меч, – сказал Злой.
– Умница. Положи на землю.
Клинок вора перестал вращаться. Злому сделалось холодно от понимания – если я умру, то прямо сейчас, между этими двумя мгновениями…
И он прыгнул вперед.
– Эй, щенок, накажу!
Злой изо всей силы отбросил оружие противника вверх, поднырнул под опасно сверкнувшую сталь и дотянулся до вора – самым кончиком меча.
* * *
Репка ничего не понял. Только что меч был легким и двигался будто сам собой – и вдруг рука одеревенела и клинок потянул вниз.
Потом брызнула кровь. Репка дрался без перчаток; он посмотрел на свою руку и увидел, что мизинец висит на лоскутке кожи.
Лоскуток оборвался, и мизинец полетел в истоптанную хвою. Вместе с ним полетело кольцо.
От вида крови перехватило дыхание. Мальчишка стоял перед ним, подняв меч.
– Пощады…
Он выпустил оружие. Кровь хлестала, заливая весь мир, и Репка не видел ничего, кроме собственной крови.
– Ты сам напросился, – после короткой паузы сказал мальчишка. Голос его звучал ровно и совершенно спокойно.
– Пощады…
– Да плевать мне на тебя. Живи.
Репка понял, что стоит на коленях, сжимая правую руку левой. Кольцо пропало, закатившись в хвою, зато отрубленный палец валялся здесь же, ужасно знакомый – и уже чужой.
– Тряпицу… Перетянуть…
– Эту?
Репка повернул голову. Парень держал его мешок в одной руке, а в другой – шерстяную ткань с узором «гусиная лапка».
– Нет! Только не…
Парень проницательно усмехнулся.
* * *
Эту ночь Злой снова провел в лесу и в одиночестве. Ночевка под кронами, в покое и сырости была в сто раз милее, чем сон на постоялом дворе, в дымной тесноте. Хотя, надо признаться, приключение вышло отменное.
Он помог вору-неудачнику перевязать руку. Не прикоснулся к его деньгам, но отобрал – несмотря на мольбы – шерстяную ткань с пестрым узором и кольцо мастера-мечника. В кошеле вора был еще какой-то хлам, наверняка волшебный, добытый из гробниц, но Злой рассмотрел его внимательно – и не стал даже брать в руки.
Хорошая штука это кольцо. Надеваешь на палец – и не нужны тренировки, не нужен боевой опыт, и не нужна даже смелость. Становишься заколдованным бойцом, мастером-мечником, почти неуязвимым…
Почти.
«Половина безумцев, которые захотят с тобой драться, окажутся не бойцами, а колдунами-бездельниками, уповающими на волшебные предметы. Поэтому запомни один прием, который не раз спасет тебе жизнь…»
Злой отлично помнил, где вычитал эти строки. Давным-давно некто, оказавшись в безвыходной ситуации, разорвал пополам страницу из «Наставления мечника», третьего тома. Половину спрятал в пеленках младенца мужского пола, оставленного на ступенях приюта. Половину оставил себе, чтобы когда-нибудь, вернувшись, забрать из чужих рук своего сына и наследника. Обрывок страницы, вложенный в пеленки, бесславно пропал – самая плотная бумага бессильна против младенческой мочи. И когда через много лет полубезумный рыцарь явился со второй половинкой страницы – над ним только вежливо посмеялись. Рыцарь долго вглядывался в лица мальчишек, и многие наперебой пытались выдать себя за его сына, но отец никого не признал, плюнул, бросил смятую бумажку и ушел. А Злой поднял обрывок страницы, мятый и желтый от времени, спрятал за пазуху и временами перечитывал, и сгорал от любопытства: что же это за прием, призванный спасти жизнь в битве против мага?
