Но они не были убийцами. До сих пор, во всяком случае.
Стократ глубоко вздохнул. Почему это случилось именно сегодня, когда так светло и небо такого удивительного цвета?
– Бегите.
Они рванулись с места так, как никогда в жизни, наверное, не бегали. Целое мгновение он верил, что сейчас догонит и уложит всех четверых. Но пробежал два шага – и остановился. Нет, не сегодня им было суждено умирать, и не сегодня Стократу убивать невинных, хотя, добрые духи, какие же они невинные…
Их черноволосый предводитель лежал лицом вниз, и Стократ молча одобрил. Он не хотел бы сейчас глядеть в лицо трупу. Из ямы тем временем не доносилось ни звука – Стократ решил, что приговоренный к казни потерял сознание.
Он ошибся. Пленник смотрел вверх, лежа на спине, глаза были осмысленные, и рот не завязан. Куча земли лежала у него на груди и на животе. В потревоженном грунте шевелилось полуденная бабочка, серебристая дневка, пыталась развернуть огромные слипшиеся крылья. Но день перевалил далеко за полдень, и время дневки закончилось.
– Ты кто? – спросил Стократ.
Лежащий в могиле дернул уголком рта, это должно было означать ухмылку.
– Сейчас я помогу тебе, – сказал Стократ.
Он отошел от ямы и сел на теплую землю. Поднес к глазам меч. Содрогнулся; этот убийца был неприятен и липок. Он убил близкого родственника, заведомо беспомощного, во сне.
Скрипнув зубами, он воткнул клинок как можно глубже в землю. Тот, что был Шиваром, ушел в белесого червя.
Стократ снова подошел к яме. Серебристая дневка все-таки смогла расправить крылья и вылетела, описывая круги, в небо; он вытащил кинжал, уселся на край ямы и свесил ноги.
– Ты кто? – спросил серьезно. – Видишь ли, от этого зависит, освобожу я тебя или перережу горло.
Тот, что лежал в могиле, молча смотрел на него снизу вверх.
– Ты не можешь говорить?
– Я Ворон, владетель Вывор, – с трудом проговорил человек в могиле, и рыхлая земля осыпалась с его живота. – Если ты разбойник и держишь зло на мой род – я все равно тебе благодарен. Перерезай.
Стократ вспомнил вчерашнюю встречу: город, пылающие дома, раненый стражник: «Старого владетеля убил родной сын, и поставил себя вне закона…»
Стократ мигнул:
– Значит, они обвинили тебя. В то время как убил этот…
– Не думаю, что собственной рукой…
– Именно собственной, – Стократ кивнул. – Не сомневайся.
Спустившись в яму, он осторожно освободил пленника от веревок. Тот почти сразу поднялся на ноги – но руки его висели вдоль тела, как полоски сырого теста.
Неверно ступая, он подошел к трупу Шивара. Постоял над ним. Отошел в сторону и сел – упал – на хвою.
– Спасибо, – сказал после короткого молчания. – Мне нечем тебя наградить… или поблагодарить.
– Я не ищу ни награды, ни благодарности, – сказал Стократ. – И, прости, мне надо идти. Ты сам позаботься о себе, владетель Вывор.
Кивнув, он повернулся и пошел прочь. С гибелью Шивара закончилась его радость и началась тревога.
– Ты Стократ, – сказал ему в спину спасенный человек. – Ты ведь Стократ, пришелец со звезд, да?
Стократ не остановился:
– Меня так зовут.
– Они ищут тебя! – тяжело ступая, спасенный догнал его.
– Меня многие ищут. Кто найдет, не обрадуется.
– Люди со звезд ищут тебя, – спасенный говорил хрипло, проталкивая слова через высохшее горло.
– Идем со мной, – сказал Стократ. – И добавил сквозь зубы: – Только я пойду быстро.
Он зашагал, не оглядываясь, все ускоряя шаг, и к концу пути бежал изо всех сил, и спасенный им человек отстал. Стократ не смотрел на приметы, но вышел точно к костру – и, еще не видя огонь за деревьями, услышал крики на поляне.
Перед глазами у него сделалось черно. Он выскочил на поляну, когда Правила Приличия заносил свой нож, оскалившись, готовый драться насмерть, а рядом с ним поднималась Мир, вооруженная тлеющим поленом, потому что другого оружия не нашлось. Вокруг стояли стражники Выворота, шесть человек, в доспехах и с мечами, а за спинами у них лучник натягивал тетиву.
Стократ закричал на бегу, и лучник промахнулся с десяти шагов. Стрела, направленная в горло Мир, попала ей в плечо.
Лучник погиб первым.
* * *
Ворон брел среди стволов, давно отчаявшись догнать человека, которого много лет искали по всему Обитаемому Миру пришельцы со звезд. Темно-красные стволы кренились, Ворон останавливался, ухватившись за шероховатую кору, смола приклеивала его ладони к дереву и присваивала, и казалось, у него в жилах текут древесные соки. Сосны на время останавливали пляску и замирали, как стража в строю, и тогда Ворон продолжал идти.
По счастливому наитию, или по знаку судьбы, он не сбился с дороги. Он вышел на маленькую поляну, заваленную трупами. Люди в доспехах и темно-синих плащах со старинным гербом Вывора умерли только что, в неравном бою с одним-единственным человеком.
Меч Стократа торчал в земле у костра.
Сам Стократ стоял на коленях над девушкой, лежащей на траве. Ворон подошел ближе и увидел, что дело плохо: девушка была ранена, и в ране засел наконечник стрелы.
– Я могу помочь тебе, как хирург, – сказал Ворон, ни о чем не спрашивая.
– Ты ведь не лекарь, а владетель, – отозвался Стократ, не глядя на него.
– Я много лет учился в Высокой Школе.
Девушка открыла глаза:
– Правда? – она старалась, чтобы голос звучал весело. – Высокая Школа…
– Молчи, – сухо велел Стократ.
* * *
Правила Приличия смотрел в костер. Казалось, что глаз у него шесть или восемь – мокрые дорожки на щеках отражали огонь. Голова Мир лежала у него на коленях.
Ворон жестом позвал за собой Стократа. Согнувшись, оба выбрались из низкой сухой пещеры, приютившей их на эту ночь.
– Я все сделал, – тихо сказал Ворон. – Сегодня ночью решится, будет она жить или нет.
– Спасибо, владетель.
– Ты бы не звал меня так.
Стократ улыбнулся уголками губ:
– Ты хотел еще о чем-то спросить?
– Что у нее… с кожей? – Ворон не был уверен, что правильно спрашивает.
– Это карта Мира. Бунт и война на землях Гран случились потому, что сучок поранил ее. В том месте, где на карте – столица Гран.
– Ты шутишь?
– Ты сам видел этот рубец.
Ворон тяжело опустился на камень. Стократ подобрал свою сумку, лежащую у входа в пещеру, вытащил и протянул Ворону флягу:
– Выпей еще.
