Она попыталась вокруг себя осмотреться, но вдруг поняла, что рядом с ней никого нет, зато появилось чувство осознания себя как совершенно взрослой, полной сил и энергии. Причем неожиданно прежняя долина пропала, а вокруг раскинулась мощная дубрава. Место сразу показалось знакомым, присмотревшись, оставалось лишь ахнуть от удивления.
«То самое городище на юго-востоке! Как же я сюда попала? А где тогда Елена?» Над головой никто не висел, и весь лес оставался безмолвным. «Неужели мне это все снится?»
Она стояла на том самом месте, в котором еще вчера неожиданно разбудила неведомую силу. Прислушалась к себе: ничего. Никакие лучи не ощущаются. Зато появилось в душе несколько иное чувство: скорбь, тоска, тяжесть разлуки. А потом стала наваливаться непреодолимая тяга куда-то идти, вернее, как можно быстрее вернуться домой, в свой рай, в свою долину.
«При чем здесь долина? — уже вполне осознанно подумала Александра, все больше и больше осознавая, что просто спит. — Дом наш давно снесли, и уж он никак не в той долине. Скорее, своим домом я с удовольствием готова считать замок Димы в Свирепой долине, чем ту странную долину. Кстати, а ведь та долина даже более чем загадочная! Только вот почему? Никак понять не могу. Что-то важное там упустила, а вот что именно, постоянно ускользает из сознания».
А потом с некоторым удивлением поняла, что непроизвольно движется на ощущаемый зов. Причем движется очень странно, словно раненая или не совсем здоровая. Но вначале списала это все на собственную усталость, подумала, что еще просто не выспалась. Резкий всплеск страха и ужаса случился, когда она в таком трансе вышла из-за толстенного дерева и буквально наткнулась на пару пасущихся в траве кайрегов. Руки бессильно попытались нащупать в карманах пистолеты, а рот непроизвольно выдал из себя совсем непонятное рычание.
Вот именно на это рычание пасущаяся парочка и среагировала. Подняли головы, с каким-то шокирующим равнодушием взглянули на Александру и просто, словно кенгуру, присели на собственные хвосты. Потом одна особь, которая почему-то явно ощущалась как самочка, тихо рыкнула и мотнула головой. И самое удивительное, что в голове у Шуры это порыкивание легко сложилось в вопрос:
— Ты куда?
Скорее всего, из-за полной растерянности, а может, и чисто подсознательно она рыкнула в ответ:
— Домой!..
Дальше начались вообще чудеса. Совсем не пытаясь атаковать замершую в ступоре женщину, кайреги грустно помотали головами и стали порыкивать, перебивая друг друга.
Причем каждый их звук или два трансформировались в сознании в слова:
— Ты только пришла?
— Тебе всего не понять.
— Прольешь много слез, но все равно останешься здесь до смерти.
— А может, и раньше умрешь от рук хранителей Тропы.
— И только по Тропе можно попасть домой.
— Но без проводника ни у кого не получается.
— Поэтому наш дом теперь здесь.
— И смерть тоже.
Александра уже давно перестала шарить по себе в поисках карманов с пистолетами, только краем сознания предположив, что карманы кто-то ради шутки просто зашил. Настолько в ее сознание ударила неожиданная мысль: «Может, это и не сон! Может, меня просто перебросило в лес, как перебрасывает Диму в его переходах! А раз меня перебросило сюда, значит, я стала понимать язык этих хищни… Нет, они не хищники! Скорее, травоядные, но опять-таки разумные создания. Но тогда получается, что я и сама могу у них спрашивать? А что спросить? Кажется, они знают нечто о городище и какой-то Тропе. Или лучше сразу спросить о загадочном проводнике?..»
Вопросы в голове крутились десятками, но первым и в самом деле прозвучал самый важный:
— То есть по Тропе и в самом деле можно вернуться в… наш мир?
— Да.
— Но у тебя самой это не получится.
— А где отыскать так нужного проводника?
— Не знаем. Наверное, в конце Тропы. Но отыскать его так никто и не смог.
Щеки у Александры стали горячими от прикосновения раскаленного, колючего ветерка, но она не обращала на это внимания.
— Тропа ведет в строение хранителей? И там оканчивается?
— Да.
— Но если попробовать еще раз? И прорваться по Тропе?
— Бесполезно. Без проводника не получается. Много раз пробовали, умирая от рук хранителей.
— Но кто такой этот проводник? Как он выглядит? Как его отыскать?
Казалось, кайреги стали настолько грустными и печальными, что сейчас умрут от разрыва сердца и свалятся бездыханными в сочную траву. Но ответить и на эти вопросы попытались:
— Не знаем, как отыскать. Не знаем, как выглядит. Только известно, что проводник должен чувствовать все.
Шура ощущала, как в ее легкие закрадывается что-то жутко едкое и препротивное, нос стало щипать, а глаза немилосердно слезиться. Но она постаралась закаменеть всем телом, продолжая выпытывать:
— Что значит «все»?
— Не все, а ВСЕ! Понимаешь?.. ВСЕ, что вокруг нас. И особенно зов призыва и зов отторжения.
Дышать стало совсем невозможно, в нос словно что-то попало неприятное и шевелящееся, и Александра решила почесать переносицу рукой. Но вместо руки с диким ужасом обнаружила перед собой страшную, несуразную лапу с длиннющими до оторопи когтями. Простояв некоторое время в каком-то ступоре, она все-таки не сдержалась и изо всей силы чихнула.
Чихнула и… проснулась!
Затем открыла глаза, собираясь чихнуть еще раз.
И даже не успела удивиться кардинальному изменению окружающей обстановки, как над ней склонилось лицо Елены с расширенными от дикой радости и беспокойства глазами:
— Проснулась?! Какое счастье! Мы уже боялись, что ты умерла!
Тут же на ее глаза накатились слезы, совершенно неуместные в, казалось бы, прозаичном случае.
— Ну, проснулась, и что с того? Все просыпаются, — недоумевала Шура, сдерживая чих с помощью пальцев усиленным вращением носика в разные стороны, а второй рукой пытаясь погладить золовку по голове. — И зачем меня перенесли внутрь здания?
— Так ведь давно перенесли! Четверо суток назад! — выдала оглушающие сведения Елена. — И что только с тобой за эти дни не делали целители: по щекам били, какие-то вонючие средства нюхать давали, какими-то иголками по всему телу кололи. Я так испугалась, так испугалась! Что бы мне Димочка сказал, если бы мы тебя не уберегли!..
До графини Светозаровой наконец дошла вся серьезность положения, и она рывком уселась на кровати.
— Четверо суток?! — Но вроде как организм ни воды, ни пищи не требует. — Как же крепость? И где все?
— А все на стенах, утро, солнце встает, — перешла золовка на скороговорку. — И огромные стаи кайрегов на опушках появились. Курт уже к стрельбе готовится, хочет их еще возле опушки расстреливать. Тем более что несколько тысяч тел до сих пор возле дальнего периметра осталось, за четверо суток благости так и не успели все мясо в речку сбросить.
