– Приходится. С алкоголиками по-другому
нельзя. Готовься, завтра пойдем к специалистам. Узнаем, как тебя закодировать.
– Себя закодируй от мужиков.
Как только мать вышла из комнаты, громко
хлопнув дверью, я закрыла глаза и представила Лазурный Берег. Ночь, море,
элегантно одетые люди и роскошная вечеринка... Кто бы мог подумать, что она
была в моей жизни последней. На ней мне казалось, что у меня все только
начинается, что теперь весь мир лежит у моих ног. Теперь я понимаю, что все
закончилось. Все закончилось, едва начавшись...
Глава 12
Я проснулась от непонятного шума и посмотрела
на часы заспанными глазами. Затем подняла голову и увидела только что вошедшую
в комнату Дашку, которая легла на соседнюю кровать и откровенно зевнула.
– Привет, – бросила мне она. – А я и
не поняла, что ты здесь. У дома твоей машины нет.
– А ты где была?
– У подруги.
– А почему дома не ночуешь?
– А ты думаешь, здесь можно ночевать и жить?
Мать, как проклятая, пьет, каких-то бомжей уличных приводит.
– А в школу почему не ходишь?
– Что там делать? Быть посмешищем для
одноклассников?! Сколько можно?
– А как же ты без образования будешь?
– А на кой черт оно мне нужно? Можно подумать,
оно тебе пригодилось.
– Кто знает? Может, пригодится. А вдруг я еще
учиться пойду.
– Да, не смеши, – захохотала
сестра. – Какая может быть учеба при таком мужике? Ему твое образование до
одного места. Самое главное – твой внешний вид.
– Что-то мне твои рассуждения совсем не
нравятся.
Я встала с кровати и прислушалась к крикам,
которые были слышны за дверью.
– Послушай, а что там происходит?
– Мать своих алкашей собрала и пир закатила.
– А где она деньги взяла?
Я тут же бросилась к сумке и, достав свой
кошелек, с ужасом поняла, что, пока я спала, мать вытащила из кошелька всю
наличность.
– Она у меня все деньги вытащила. В кошельке
евро было немного, даже этого не оставила.
– От нее деньги надо прятать, – объяснила
мне Дашка. – Она будет клянчить, пока с ума не сведет, или по сумкам и
карманам шарить. Оля, а у тебя на пальце с бриллиантом колечко? Дай посмотреть.
Это тебе твой подарил? Ух ты, покажи!
Не отреагировав на вопросы сестры, я пулей
вылетела из комнаты туда, где раздавались пьяные крики, и, как фурия, влетела
на кухню, встав рядом со столом, за которым собрались любители суррогатного
алкоголя. Мать сидела в окружении крайне неприятных личностей, которые
матерились, курили, пили водку и смачно плевали прямо на пол. Посмотрев на меня
виноватым взглядом, хорошо выпившая мать поставила на стол рядом с собой пустую
рюмку и тут же в нее налила мне водки.
– Доченька, я тут гостей пригласила в честь
твоего возращения. Выпей с нами за здоровье.
Не обращая никакого внимания на мать, я быстро
завернула в скатерть стоявшие на столе водку и закуску, вынесла все это на
улицу и выкинула в мусорный контейнер недалеко от нашего дома. Обалдевшая от
моего напора мать бросилась следом за мной и попыталась меня пристыдить.
– Да ты что себе позволяешь?! Ты как себя
ведешь при гостях!
– Плевала я на твоих гостей. Ты зачем по чужим
кошелькам шаришь?
– А ты мне что, чужая?
– Где мои деньги?
– Я их истратила, – от матери несло таким
перегаром, что я брезгливо поморщилась и отстранилась.
– У меня в кошельке было тысяч двадцать. Как
ты их могла истратить? Ты же только закуски да водки паленой набрала. На такие
деньги можно было всю компанию в ресторан сводить.
– Я долги раздала.
– Какие, к черту, долги? Я спрашиваю, где
деньги? На что мы теперь жить будем?!
Не помня себя от ярости, я взяла мать за плечи
и слегка ее тряхнула.
– Мама, опомнись! Как мы теперь будем жить? У
меня в кошельке лежали большие деньги. На что их можно было потратить за те
несколько часов, пока я спала? В потайном кармашке лежали евро. Их тоже нет.
Где они?
– Меня у магазина Степан встретил и деньги
отобрал, – пожаловалась мне пьяная мать.
– Какой Степан? Кто это?!
– Я не знаю, как тебе объяснить... Он иногда
приходит ко мне. Иногда ночует. Я же одна живу, без мужчины. Говорят, мужчины
для здоровья нужны.
– Понятно.
Забежав в дом, я посмотрела на собравшихся
алкашей, которые, не теряя времени даром, уже открыли другую бутылку водки и,
недовольные моим поведением, посылали в мой адрес ругательства.
– Кто из вас Степан?! – прокричала я, не
помня себя.
– Его здесь нет, – тут же вмешалась мать.
Окинув взглядом, полным ненависти, алкашей,
продолжавших веселиться, я еще больше разозлилась, нахмурила брови, сжала
кулаки и, как можно более убедительно, произнесла:
– Пошли пить в другое место! Здесь семья
живет. Вон отсюда!
– Ты как со старшими разговариваешь? –
принялись учить меня уму-разуму алкоголики.
– Я сказала – вон отсюда! И чтобы ни один из
вас не смел больше сюда приходить. Тут теперь я жить буду!
Для большей убедительности я достала мобильный
телефон и продемонстрировала его алкашам.
– Я сейчас милицию вызову и вас всех посажу.
Понятно?!
– А за что нас сажать?
– За то, что у меня из кошелька деньги
пропали. Сейчас вас всех заметут за воровство.
Двое алкашей тут же смекнули, что я не дам им
спокойно пить, и первыми покинули свое временное пристанище.
– Уходить надо, девка не в себе. Еще и в самом
деле менты заметут.
Следом за этими двумя алкашами ушли все
остальные, и дом моментально опустел. Мать забилась в истерике и принялась
крыть меня, на чем свет стоит.
– Прекрати кричать. – Я облокотилась о
стену и вытерла выступивший на лбу пот. – Господи, мама, во что ты
превратилась: за бутылку кого хочешь продашь. Кричи не кричи, но никаких пьянок
здесь больше не будет, и ни один алкаш больше не переступит порог этого дома.
– Ты меня перед людьми опозорила! – орала
пьяная мать.
– Перед какими людьми?
– Перед теми, с которыми я общаюсь.
– А с кем ты общаешься? С людьми, потерявшими
человеческое лицо?
