Родион вновь посмотрел на часы и, достав
тысячную купюру, протянул ее матери.
– Иди, пей. Оль, ничего ей больше не давай.
Ей, сколько ни дашь, она все равно пропьет.
Мать взяла тысячную купюру, тут же сунула ее к
себе в карман и вздохнула:
– Дочка, ты на меня не злись. Мне хорошо в
этой жизни, и она мне нравится. Это мой мир, пойми! Мне в нем уютно. Если
захочешь вернуться, то в любое время возвращайся, ведь это и твой дом тоже.
– Мама, я Тоню у тебя забираю, – вновь
произнесла я, потому что мне показалось, что до матери не доходит то, о чем я
ей говорю.
Но мать судьба Тони особо не волновала: ей это
было, мягко говоря, безразлично, и она бросилась к магазину за бутылкой.
Подъехав к школе, в которой училась Тонька, я
вместе с Родионом зашла внутрь и застала плачущую сестру в школьной раздевалке.
Увидев меня, Тонька бросилась мне на шею и заплакала еще сильнее.
– Малыш, ну что ты плачешь? Я за тобой.
Тут я заметила тучную неопрятную женщину,
которая была больше похожа на продавщицу беляшей, чем на педагога, потому что
ее сарафан был покрыт какими-то жирными пятнами. Я с ужасом посмотрела на это
нечто и спросила:
– Тонь, что это? – потому что задать
вопрос: «Кто это?» у меня просто язык не поворачивался. – Я смотрю, у вас
в школе такого понятия, как фейс-контроль, нет.
– Это наша классная руководительница, Ирина
Михайловна, – ответила Тонька. – Мне к ней нужно за портфелем зайти,
а я боюсь. Она меня ненавидит.
– За что?
– Она деньги с детей собирает на дополнительные
занятия, которые бесплатно проводить должна, а я денег ей не даю.
– Да куда ж ей деньги-то? И так такую морду
отъела на школьных харчах.
Родион пошел за Тонькиными документами, я
поднялась в класс к сестре и увидела, как монстрообразная Ирина Михайловна за
обе щеки уплетает виноград и стакан за стаканом выпивает сок с подноса,
стоящего на ее столе.
– Она же это детям должна раздать? –
поинтересовалась я у сестры.
– Детям – крошки. Уже никто не обращает
внимания на то, что она целыми днями тешит свой желудок.
Взяв Тонькин портфель, я посмотрела на сидящее
передо мной чудо природы, превратившее жизнь моей сестры в ад, и подумала о
том, что в этой жизни к нам все возвращается бумерангом.
В коридоре я встретила покрасневшего от злости
Родиона и осторожно поинтересовалась, что случилось.
– Мне кажется, таких школ уже в Москве не
осталось, – злобно проговорил он и отдал мне Тонькины документы. –
Это болото, мертвое болото.
Подав руку моей сестре, он улыбнулся и
галантно сказал:
– Меня зовут Родион.
– А меня – Тоня, – в ответ улыбнулась моя
сестренка.
– Тоня, а у вас вечера или праздники какие-то
в этой школе бывают?
– Нет, – покачала головой сестра.
– Что ж это за школа, в которой у детей даже
праздников не бывает?
– Ты классную руководительницу не видел! Глядя
на ее фейс, никакого праздника не захочется.
– Поехали, мы сейчас тебя в хорошую школу
отвезем. Там, где есть праздники, где учителя любят детей, уважают родителей и
где действительно хочется учиться.
– А такие школы бывают?
– Конечно.
Мы обедали в довольно симпатичном
ресторанчике, потом заехали в магазин, набрали Тоньке кучу одежды, затем
поехали в снятую Родионом квартиру, выгрузили все покупки и познакомили Тоню с
пожилой няней. Эта женщина в будние дни помогала по хозяйству Георгию
Петровичу, а в пятницу должна была ехать за Тоней, везти ее на квартиру и
проводить с ней все выходные.
– Это очень хорошая, а самое главное –
проверенная женщина, – успокоил меня Родион. – Она вырастила сына
Георгия Петровича, а теперь поможет тебе с Тоней.
Женщина тут же нашла с сестренкой общий язык и
пообещала в следующие выходные свозить ее в зоопарк и театр. Пока они мило
ворковали, я быстро отвела Родиона в сторону и тут же поинтересовалась:
– Сколько я должна ей платить?
– Пока за все платит хозяин. Это его
распоряжение. Как только придется платить тебе, то тебя сразу поставят в
известность. Не переживай. Хозяин пока не перечислил на твой счет ни копейки.
– У меня есть кое-какие деньги на счете: их
перевел мне Олег...
– Тебе ясно сказано: забудь про прошлую жизнь.
– Извини.
Ближе к вечеру мы уже привезли Тоньку в
частную школу, которая сразу ей приглянулась, потому что находилась в
удивительно живописном месте. Встретивший нас завуч сразу сказал нам о том, что
если Тоня пожелает, то она может оставаться здесь как на каникулы, так и на
выходные, а если она все же решит поехать на выходные домой, то к ее услугам
школьный автобус. Оказалось, что учащиеся изучают не один иностранный язык и
много времени в учебном плане отведено для занятий спортом. В школе преподают
учителя как из России, так и из Великобритании. Атмосфера в учебном заведении
была достаточно доброжелательной. Мы прошли в корпус, где проживали дети, и
познакомились еще с одной девочкой, соседкой Тони по комнате. У школы Тоня
увидела лошадей, и ее восторгу не было предела, особенно после того, как она
узнала, что ее будут обучать верховой езде. А еще ее ждут большой теннис,
компьютерные игры, пейнтбол, боулинг, спортивная стрельба, музыка, вокал...
Этим вечером я вернулась в дом в приподнятом
настроении и, уже ближе к ночи, вновь постучала в кабинет Георгия Петровича.
– Войдите, – произнес он.
Я улыбнулась и хотела было встать перед ним на
колени, но тут же опомнилась, села напротив и сказала:
– Спасибо!
Глава 23
Мы проговорили всю ночь до утра. Я рассказала
Георгию в мельчайших подробностях о том, как прошел сегодняшний день, много
рассказывала о себе и постоянно благодарила...
– Мне нужно в швейцарскую клинику лететь на
пластику. Полетишь вместе со мной? – неожиданно предложил мне Георгий
Петрович.
– Конечно, – не задумываясь, ответила я.
