– Неблагодарность более свойственна средней ветви рода Зеленых Вепрей, – встряхнул головой и поморщился виконт. – Я же очень признателен за помощь, и при случае отвечу тем же!
– Ссору оставим на потом, – мигом вмешался между братьев Ставр. – Скажи-ка лучше, как себя чувствуешь? На коне удержишься? Или подождем еще немного?
– Терпимо… После празднования Весенней ярмарки бывало хуже, – отделался шуткой тот. – Особенно если вспомнить утреннюю речь матери.
Очевидно, пресловутую речь помнили все трое братьев, потому что Ставр оглушительно захохотал, а Вышемир сделал такое лицо, будто разжевал полный рот терновых плодов.
– Тогда полезай в седло, и будем двигаться. Чего здесь торчать? Змия и без нас разделают… Молодец Любомир, великолепные доспехи со временем получатся. Хлопотное это дело, дубить его шкуру. Но результат того стоит. Еще как стоит. Кстати, чуть не забыл, я так понимаю, Игорь, что это именно ты добил чудовище?
– Да, – не стал я отпираться от очевидного.
– Тогда тебе тоже принадлежит часть туши. Возьмешь деньгами, или как?
– Мне б желчи мерку, – вспомнил я заказ Мышаты.
– Добро, – кивнул Ставр. – Желчь твоя. Что еще?
Лукаш молчал, и я неопределенно пожал плечами.
– Значит, на том и порешим. Остальное получишь золотом, когда тушу разделают и взвесят. Ну, чего глазами хлопаете?! – прикрикнул на воинов. – Берите виконта на плащи и везите в замок. Или подождем заката?
При упоминании темного времени суток ратники моментально ожили. Видимо, и тут народ ночью предпочитал сидеть дома.
Глава 7
Барон Владивой стоял на мокрой после ночного дождя обзорной площадке донжона, опираясь локтями на невысокий, чуть выше пояса, но достаточно широкий зубец, и хмуро наблюдал за тем, как вечернее солнце неохотно тонет в дебрях леса. За годы, прошедшие после Моровицы, запустение невозбранно поглотило когда-то любовно обихоженные людьми дома, нивы и пастбища.
Отсюда открывался прекрасный вид на дикий хребет, прозванный Проходом из-за единственного, достаточно широкого ущелья, пригодного для сносного проезда купеческих караванов. Собственно, по просьбе и за деньги купцов, дабы оградить их от опасностей, непременно сопутствующих в столь тяжелом, но важном для всего королевства труде, и была сотни лет тому назад возведена сторожевая башня Дуброва и выставлен постоянный пост. Заодно Зелен-Лог прикрыл свое мягкое брюхо от неистовых харцызов.
Со временем строившие башню и несшие караульную службу ратники, как водится, обзавелись женами и детьми. Нуждающееся в ремонте оружие и прочий реманент привлекли кузнеца со всем выводком. Срубили рядом дома и крестьяне, которые решили, что под боком у вооруженного отряда жить спокойнее, нежели самим отбиваться от наскоков лихих людей… Да и выращенное зерно, овощи и мясо не надо никуда возить на продажу. Полсотни ратников и их кони сметут все, успевай только поворачиваться… Так и возникло само селение, разросшееся со временем до городка на несколько тысяч душ. Вот только теперь, даже спустя полсотни лет после Моровицы, все еще слишком много домов в округе пустует и ветшает. Барон делает все, чтоб удержать и крепость, и городишко в надлежащем состоянии. Привечает каждого, желающего поселиться в Дуброве. Порой закрывая глаза на темное прошлое, лишь бы здесь человек жил достойно и не нарушал покоя.
В эту минуту Владивой супил брови и напускал вид крайнего раздражения, но мимолетная улыбка, блуждающая на его губах, сводила на нет все попытки барона играть роль скорбящего вдовца и отца, обеспокоенного судьбой пропавшей падчерицы.
Да и с чего было ему печалиться, если все шло к тому, что Большому совету придется разрешить ему основать новую династию. А значит, замок Дубров станет его собственностью до тех пор, пока на смертном одре он не передаст венец старшей дочери.
Владивой окинул взглядом замковую площадь, дома, предместья. И в который раз нашел подтверждение своим мыслям. Его пристальный глаз подмечал и некоторое запустение, и отсутствие дозорных на стенах, объясняющееся банальной нехваткой людей. Треклятая Моровица прошлась хоть и зазубренной, но очень уж острой косой по всему краю, слишком многих унося с собой и слишком мало оставляя при жизни. До сих пор женщины не успевают восполнить утраты… Но, с другой стороны, это проклятие принесло и благо – ведь врагов тоже почти не стало, вот и опасаться особенно некого.
Единственное войско, способное потревожить королевство Зелен-Лог, – это степняки. Но среди харцызов пока еще не было Хана, который сумел бы собрать в единый кулак разудалую вольницу. А пока их разрозненные ватаги, до полусотни сабель, время от времени вихрем проносившиеся по Пограничью в поисках легкой наживы и столь же быстро исчезавшие в Заскалье, не слишком беспокоили. Тем более что в замок, где их поджидали три сотни вооруженных ратников и городское ополчение, они и близко не потыкались. Основной добычей шаек в основном становились неосмотрительные путники и жители хуторов. Разве кто из новичков хотел продемонстрировать товариществу свою удаль и норовил умыкнуть доброго коня или хорошенькую девицу. Змии и то приносили больше урона, если им удавалось застать скот на выпасе.
Сколько раз уже Владивой, поглядывая в сторону гор, думал над тем, что мог бы собрать отряд и попробовать уничтожить гнездовье чудовищ. Ведь того рыцаря, который смог бы этого свершить, ждала вечная слава и прочие почести. Да все как-то руки не доходили. Зато теперь… Когда все идет к тому, что он станет владельцем замка Дубров, можно будет вернуться и к этим мечтам.
Бич южных земель, огнедышащие крылатые бестии появились в дни хаоса, наступившие после Армагеддона. Заняли Проход, и с тех пор без их соизволения никому не было позволено преодолевать южную границу. А пропускали туда и обратно они людей сообразно собственному разумению. Одних испепеляли огнем, не дав даже приблизиться к Проходу. С иных брали дань животными. А на третьих вообще не обращали внимания, хоть за хвост дергай. И совершенно не имело значения, одинокий путник или вооруженный отряд вступал на дорогу, ведущую в Степь. При этом с харцызами, шастающими туда и обратно, Змии поддерживали что-то сродни добрососедских отношений, время от времени наведываясь в Кара-Кермен за гостинцем и всегда получая столько мяса, сколько могли унести. Странно, но, со слов привеченных в замке отступников и сбежавших из харцызского плена, барон знал, что бестии никогда не питаются на глазах людей. Убьют – запросто, а жрать не станут.
– Дивны твои деяния, Создатель… – пробормотал он себе в усы, возвращаясь мыслями к более насущному. – Что-то погоня задерживается? Пора б уже возвращаться.
И будто в ответ на его слова на замковое подворье влетел отряд конницы, и Калита, перемолвившись со стражником, бросился бегом к дверям донжона. А еще через некоторое время его сапоги загрохотали по лестнице и на смотровую площадку выбежал сам есаул.
– Рассказывай, – предвкушая приятную новость, бросил ему Владивой. – Поймали беглянку?
