Просыпаюсь от яркого солнца, бьющего по глазам. Черт, опять забыл шторы задернуть… башка трещит, как с перепою. Прикрыл глаза рукой и застонал от боли: все тело ломит — мама не горюй! Во рту сушняк.
Когда же это я успел нажраться? Ни хрена не помню. Работал, после работы в пивнушку с Ромкой закатились, и все, по домам… вроде. Видимо, не по домам. А где я? Дома? Ольга не ворчит, и лежать жестко… как бы не на полу валяюсь… вытрезвитель, что ли? Мне же на работу! Пахнет пылью и… хрен знает чем, словно в пирамиде в Египте. Стоп. Какой Египет!!!
Осторожно открываю глаза. Рассвет. Сквозь слезящиеся глаза вижу камни, развалины и бегущего ко мне бородатого мужика. Он странно позвякивает железом. Точно! На нем кольчуга и на боку меч. Что за реконструкция?
— Егор, пришел в себя? — спрашивает, присев на колени и склонившись надо мной.
— П-подожди, м-мужик, — язык странно заплетался, и я понимаю, что говорю на странном языке, — ты кто? И я Игорь… — и понимаю, что «Игорь» звучит очень некрасиво и постыдно.
— Ты забыл? Я Рон, твой друг. Я нашел тебя в Эгноре. Не пугай меня, Егор!
Рон… Эгнор… что-то откликалось в душе, и тут же внутри завопил страх: «Где я? Что за человек? Почему так плохо? Если это чья-то шутка… но язык!» Я застонал и закрыл глаза.
Ольга… что с ней, что с Лизой? Какой Лизой?
Воспоминания накатывались медленно, волнами. Я в Эгноре… я маг… я в руинах… Твари… Лиза!!!
— Егорушка, что с тобой, любимый! — Мне на грудь упала Лизия, и я сразу все вспомнил.
Я с трудом гладил ее волосы. Тело болело ужасно, слабость была невероятная.
— Пить, — сказал я, и мне в рот сунули горлышко фляги с водой. Я жадно глотал. — Мы перешли? — спросил, напившись.
— Да. Мы в башне. Уже второй день, — ответил Агнар. — Ты сразу потерял сознание, когда накинул ауру гусеницы, и потом пришел в себя уже здесь, как только мы перешли, и никого не узнавал.
— Я был мертв.
— Да что ты! Лизия утверждала, что ты живой, только аура у тебя изменилась, — раздался голос Витара. — Все говорили, что такого просто быть не может. Потом целый день лежал без сознания. Лицо было злое-злое. Мы не решались тебя беспокоить, только перетащили под стену.
Лиза лежала на моей груди, обняв руками за плечи. Я перебирал ей волосы.
— У тебя виски поседели, — глухо сказал Рон, — и борода с проседью.
— Ничего, — вяло улыбнулся я, — главное, живой. Сегодня еще отлежусь, а завтра пойдем вниз. Витар, отведи меня за угол. Мне надо отлить. Я сейчас, Лизочка.
Потом я отдыхал, вяло ел и слушал рассказ друзей. Самому вспоминать шизофреника-эльфа совершенно не хотелось, и я очень боялся, что снова превращусь в него.
Из рассказов выходило, что твари от нас шарахались, а щупальца одной из гусениц отдернулись, едва нас коснувшись. Весь переход занял минут пятнадцать.
— Это лейкоциты, — со слабой улыбкой тихо говорил я, — а гусеницы — макрофаги
[5]
. Все размножаются делением. Пожирают всю органику и не могут без источника силы.
— Из всего, что ты сказал, я понял только про источник силы, — произнес Агнар.
— Не важно, — слабо махнул я рукой, — главное, дошли. Внизу другая защита, не моя.
— Какая твоя? — не понял Агнар.
Я скривился. Черт! Этот проклятый эльф не хочет меня отпускать. Спокойно. Все пройдет.
— Никогда не накладывайте чужие ауры на себя, ребята. Я тоже завязал. Надо было разбираться с заклинанием маскировки.
— Все будет хорошо, — Лиза сидела рядом и обнимала меня за плечи, одновременно поддерживая, — я тебя никому не отдам, тем более мертвым древним.
Я погладил ее по ладони:
— Я и не собираюсь никуда.
Мне бы такую уверенность.
В течение всего дня и всей ночи Лизия не отходила от меня ни на шаг. Ночью спали обнявшись. Утром встал, чувствуя себя вполне сносно. Помылись, позавтракали и пошли к лестнице, по которой я уже спускался сознанием. Остановились. Я закрыл глаза и «вылетел». Мысленно вздохнул с облегчением — удалось. Прошелся по маршруту — все так же. Жаль, сквозной лестницы нет, придется по этажам немного прогуляться. Заглянул к «девочкам». Они меня встретили грустными. Я поздоровался, приласкал каждую, успокоил, как мог, и они повеселели. Вышел. Самое главное, меня признали, значит, пока не изменился. Почему-то был уверен, что, если бы я стал эльфом, стихии меня не признали бы.
— Скажите, у вас есть сказки про эльфов или гномов? — Мог бы не спрашивать, слова были переведенными на иверский.
— Есть. Послушать, что ли, сейчас хочешь? Другого времени не нашел? — съязвила Лиза.
— Да нет, это я так, для общего развития. Ну что, пошли потихоньку. Действуем как в цирке: я выбегаю с лестницы в коридор и рублю охранников. Их четверо рядом с лестницей, а дальше по обстоятельствам. Вперед.
Мы осторожно спустились и встали возле коридора. Я сделал глубокий вдох и вошел в ускорение. Включил саблю, и понеслось. Два раза защита все-таки сработала.
— Свободно, — сказал в амулет, и мы побежали.
Нам оставалось миновать еще четырех охранников, и они нас поджидали.
— Огонь! — закричал я, но выстрелы полыхнули со стороны стражников.
Я ускорился и прикрыл всех огненной стеной. Вперед не побежал, чтобы не закрывать сектор обстрела. Ого! Третий уровень, не меньше. Оглянулся и удивленно поднял брови: все направляли бластеры на охрану, но ни одного выстрела не было. Я повернулся назад и выпустил две световых стрелы четвертого уровня в ближайших, не стал дожидаться результатов и очутился возле дальних. Для меня они двигались достаточно медленно, примерно как Рон, и я быстро снес головы обоим, развернулся и удивился снова. Витар с Роном сражались с теми двумя и побеждали. Витару шпагой удалось попасть противнику в глаз, а Рону срубить своему противнику голову. Из обрубков шей медленно вытекала синяя густая жидкость.
Привычно вернулись звуки.
— Быстрее, за поворотом лестница вниз, — скомандовал я.
На лестнице задержались.
— Излучатели сломались! — чуть не кричала Лиза.
— Тише, тише, вдруг они и на звук реагируют. Наверно, блокируются в здании. Спокойно, прорвемся, — успокоил девушку я.
— А какая защита оригинальная! — воскликнул Агнар. — Я такой еще не встречал.
Один Витар выглядел довольным:
— Как я его, а? Заметили?
— Дислокация меняется. Впереди еще четверо. Мы с Агнаром и Роном выступаем первыми. Обстреливаем. Потом я бегу вперед и сражаемся. На мне дальняя пара.
