– Прогнозировать трудно, и для такой высокоритмической
акции нужна редчайшая самодисциплина плюс массовое самосознание должно быть и,
разумеется, ощущение единства цели. Пока мир разделен на два лагеря – это
невозможно. Вот когда, батенька, будет один мир, тогда и посмотрим, тогда и
подрочим, хе-хе, как вы изволили подпустить термина. Ежели, мечтатель вы мой,
говорить серьезно, то эксперимент в таких глобальных масштабах может кончиться
весьма плачевно, так как масса полученного удовольствия будет равна плюс-минус
бесконечность.
А ты, кишка слепая, дивизию с пробками задумал. Ведь техника
– не член. Она не стоит на месте ни одной минуты. Половую энергию не вечно
будем добывать вручную. Это только в самых отсталых колхозах останется, когда
выходит мужичонка поссать в темень-тьмущую, надрачивает свой кожаный движок, а
в другой руке фонарик горит, путь-дорогу освещает до сортира. А с крыльца он не
ссыт, ибо культура выросла, понял?
Мы уже новые опыты начали. Я запросил за них две тысячи
аккордом. Ведь угля-то и нефти совсем скоро не будет, на дровах-то до звезд не
доберешься, да и тайги, писали давеча, скоро не будет – пиздой постепенно
накрывается.
Какой же опыт, в общих чертах? Заебачивают мне в голову два
электрода. Ну, и денатурат ты, ебал я твою четырнадцатую хромосому раком! Как
же можно захуячить человеку в голову электроды, которыми, по твоим данным,
сваривают могильную ограду на Ваганьковском кладбище? Я из твоего глупого
черепа ночной горшок замастерю, только дырки замажу. Дождешься! Вгоняют мне в
голову два электрода, тоньше волосинки они мудяшной и из чистого золотишка
сделаны. Сажусь в кресло мягкое, от электродов провода к прибору умнейшему
тянутся. Кизма командует, чтобы я про футбол думал. Думаю, а у меня стоит, чего
ни разу в Лужниках не было. И вдруг автоматически чую, забирает меня, уже не до
футбола. Кизма орет, чтоб руки мои привязали. И веришь, спустил. Победа!
Это сейчас кажется, что она легко далась нашей лаборатории,
а сколько мы мучились! Мне весь череп истыкали, все клетки искали, которые
исключительно еблей занимаются, а найти никак не могли, проститутки. Чего
только со мной не было при этом! То ногами мелко дергал, то плакал
горько-горько, то ржал как лошадь. Один раз вскочил и как ебанул Кизму между
рогов здоровенной клизмой, одних реторт перемолотили штук десять, а Владу
Юрьевну целовал при всех. Вахтеров вызывали меня связывать. А клетку никак не
найдем, вроде и нет ее вовсе. Я рацпредложение вношу, что, может, она – эта
клетка мозга – не в башке совсем, а в залупе располагается. Обсудили такую
гипотезу, не прохезала она. Опять за бошку взялись, и под женский день
перекосоебило меня. Щека левая до ушей заулыбалась, рука отнялась и нога тоже,
а электрод – все у нас в спешке делается – вытащили, а куда ставили, забыли.
Тычут-тычут, не попадут. По-новой. Весь женский день я был временно разбит
параличом. Даже Владу Юрьевну не побаловал, из ложечки меня кормила. Академик
Кизме выговор объявил. Хули делать?! После праздника выправили меня. Потом
нашли все же ебучую клетку. На расстоянии стали моей психикой управлять, и
академик сказал на закрытом заседании: «Покажу тебя, Николай, коллегам».
Запиздячили в меня штук десять электродов, все в разные
центры чувств, выводят на сцену, Кизма на расстоянии мной управляет. Выступаю
неплохо, смеюсь, плачу, трекаю без умолку, в гнев впадаю и в милость. Вдруг,
сукой мне быть, сам того не хотел, расстегиваю мотню, вынимаю шершавого и давай
ссать прямо в первый ряд. Хожу по сцене и ссу. Все равно, думаю, посадят… У нас
одному три года влупили за то, что в клубе с балкона партер обоссал. Или
выгонят. Кончил ссать, и веришь, бурные аплодисменты мне ученые закатили,
думали, что коронный номер экспериментирую.
Вскоре я машину купил, катер и полдома на Волге. Рыбачу в
отпуске. Самое лучшее в жизни, скажу я тебе, кинуть палку в березняке любимой
женщине и забыть к ебене матери науку биологию, в гробу я ее видал, в
босоножках. Ведь они что теперь задумали? Кизма открыл, что при оргазме я
элементарные частицы испускаю, или излучаю – хер их разберет – потому в мозге
взрыв огромной силы происходит, почему и в обморок падаем. Хотят меня в
магнитную комнату засадить на пятнадцать суток, камера Вильсона она называется.
Я было уперся, а Кизма говорит, что если мы на тебе кварки поймаем, то
Нобелевская премия обеспечена. Я и согласился. Человек же к любой работе
привыкает. Вопросы есть?
Урка международный у нас работает. Я устроил. Опыты по
лечению импотенции на нем делают. Неплохо зарабатывает. Ну, что еще? Кварки –
это самые простые частицы, из которых все сделано, – в оргазме их изловим!
Американцам козью морду сделаем!
И это тайна, учти, сука!
