Юноша немного помедлил, но взгляд Сигурда был непреклонен, и Ник, обреченно кивнув, выскользнул наружу.
«И все же командир он отличный, – думал старший, глядя на ярла. – Вроде бы ничем не унизил этого мальчишку, зато дал понять, что он на совете совершенно лишний…»
– А парень кое в чем все-таки прав, – проговорил Георгий. – Эти «орлы», или урунгхи, не вернутся. Зато придет кое-что другое, а посему…
– А посему – поляна, конечно, была удобной. Но теперь палатки следует поставить в лесу. И лучше даже не палатки. Я уже давно присмотрел полые стволы деревьев, из которых при некотором усердии получатся отличные «квартиры».
– А разве опасность может подстерегать нас на земле? – спросил Петр, единственный, кто еще не слышал идеи Георгия о дуплах гигантских деревьев.
– Кто знает…
* * *
Лес, озаренный темно-золотым вечерним солнцем, как будто был слегка подсвечен изнутри. Вода в озере казалась матово-зеленой, и от этого Нику стало совсем тоскливо. Возвращаться обратно, в палатку, где он отлеживался после вчерашнего «разговора» с птицами, совсем не хотелось, общаться с кем-то – тоже. Он направился было к озеру, но там уже устроилась какая-то компания, судя по всему – ирландцы. Ник повернул назад и едва не наткнулся на Химеру, спешившую по делам.
– Как ты себя чувствуешь?
Ник только рукой махнул – не хватало еще с этой язвой сцепиться языками.
У Ника и прежде случались такие приступы апатии и мизантропии, когда ему никого не хотелось видеть. Но случались они там, на Земле, к тому же сегодня это ощущение почему-то было особенно сильным. Единственное, чего ему сейчас хотелось – остаться одному, не слышать ничьих голосов, да и вообще никаких звуков, говорящих о близком человеческом присутствии.
Юноша зашагал в ту сторону, где чаща становилась гуще. Под ногой хрустнула пластиковая бутылка. Он раздраженно пнул ее ногой. Не иначе от «случайников» осталась!
Тоже вот проблема – эти «случайные». Почему их выкинуло из портала именно здесь, а не закинуло куда-нибудь в болото? И вообще – кому понадобилось тащить этих никчемных существ в другой мир – вместе с их бранью, водкой и пластиковыми бутылками? Георгий и Сигурд что-то говорили о смещении порталов. Значит, кому-то в этом мире понадобились именно такие человеческие особи? Но зачем?
Обходя одно из деревьев, юноша споткнулся о какой-то предмет, который показался ему брошенным вещмешком. Ник сердито глянул под ноги – и проглотил готовое уже сорваться с губ ругательство. В густой траве неподвижно лежала большая черная собака.
Собака даже не зарычала, она лишь покосилась на Ника большим карим глазом – тоскливо и устало.
Ник присел на корточки, разглядывая ее. Это был ротвейлер лет шести, в ошейнике. Да ведь это же та самая собака, у которой погиб хозяин!
– Рона, – позвал Ник. – Рона…
Черное бархатное ухо слегка шевельнулось.
– Что же ты здесь делаешь одна? – Ник легонько погладил крупную лобастую голову.
…Тоска. Безысходность. Ведь рядом больше нет Хозяина. Ты не слышишь его голоса, знаешь, что искать его бесполезно. Мир постепенно теряет разноцветные запахи, становится скучным… И остается только лежать и ждать, когда же придет сон…
…Ник отдернул руку, словно бы короткая собачья шерсть вдруг стала раскаленной проволокой. Не удержав равновесия, он плюхнулся в траву. Скорбь и боль, острыми клыками сжимавшие его сердце, исчезли. Юноша судорожно глотнул воздух и в изумлении посмотрел на ротвейлера.
– Не бывает это так, – пробормотал Ник.
Выходит, пусть на какие-то секунды, но он уловил, что чувствует собака. Нет, даже не так – он сам стал ею на несколько мгновений. Вот так будет вернее.
Стал?
Ею?
А не сходит ли он с ума?
Может, это начало помрачения разума?
Хотя если бы он и правда сходил с ума, то вопросом таким явно не задавался бы. Просто что-то произошло с его сознанием. Говорили же старшие – что-то должно открыться. Вот и открылось. Сначала урунгхи, теперь вот – ротвейлер… Это что же, он теперь сможет понять любое животное?
Ник осторожно дотронулся до черной тусклой шерсти, но на этот раз контакта не было.
– Ну, что же ты? – Ник легонько почесал Рону за ухом. – Лежишь здесь и ждешь смерти. Вставай-ка, да пойдем к палаткам, я тебя покормлю. Ты, наверное, и не ела ничего со вчера. – Ник продолжал нести какую-то чушь, стараясь расшевелить собаку и заставить ее встать.
– Сначала урунгхи мне всю душу вытянули, теперь вот ты себя голодом уморить хочешь? – с укоризной говорил Ник, пытаясь поднять собаку за ошейник. – И зачем только я на тебя натолкнулся…
Собака встала, хотя и очень неохотно. Укоризненно посмотрела на Ника: «И почему бы тебе, странный человек, не оставить меня в покое? Ты не Хозяин».
– А не знаю, почему, – ответил юноша. – Не могу – и всё тут. И не спрашивай меня об этом, – сказал он, возвращаясь с собакой к лагерю.
Рона вяло понюхала предложенную ей кашу из каких-то местных корнеплодов, приправленную мясом птицы, которую решено было, чтобы не путаться, называть «страусом». Однако собака принялась жадно лакать предложенную воду, а утолив жажду, шумно вздохнула и улеглась возле входа в палатку, в которой поселили Ника. Она опустила голову на передние лапы и опять уставилась в бесконечность. Но карие глаза нет-нет да и косились на Ника, разглядывая его придирчиво и немного недоуменно.
* * *
А ночью в палаточном лагере вновь грянула паника.
Все началось с того, что «случайные» после увещеваний и угроз все же перенесли свою стоянку в лес. А потом произошло нападение птиц на лагерь, которое повлияло на «случайников» не самым лучшим образом. И тогда они решили передвинуть свои палатки так, чтобы никакие птицы на них напасть бы уж точно не могли. А заодно – чтобы быть как можно дальше от «психов с мечами» и «козлов», так они именовали остальных. Ведь подумать только – вчера, когда Димон в припадке ярости назвал-таки этого вояку козлом, тот всего лишь ответил: «А за козла, дружок, ответишь еще у меня…» Даже в репу не выписал, смех да и только!
Но Димон даже не подозревал, как быстро придется отвечать за свои слова.
По своей глупости «случайники» разбили лагерь прямо на звериной тропе. Причем днем и даже вечером все было вполне нормально. Но вот когда наступила ночь, парочка вполне мирных травоядных ящеров, отправившаяся на водопой к озеру, осталась весьма недовольна появлением на их пути каких-то непонятных предметов. Хотя, может быть, их просто разбирало любопытство?
Словом, когда из темноты внезапно возникли жуткие звериные морды, те «случайники», что сидели около догорающего костерка, с воплями кинулись прочь под защиту «психов», забыв о своих товарищах в палатках. Те же выглянули, желая посмотреть, в чем дело, и, обнаружив монстров, повыскакивали наружу и бросились наутек. Не обошлось без эксцессов: кто-то плюхнулся с размаху задницей в угли, а кто-то заехал соседу локтем в глаз…
