Надо сказать, что от такого шума ящеры сами забыли о воде и в свою очередь кинулись спасаться бегством. Лагерь был поднят по тревоге, злой и невыспавшийся Сигурд вместе с Георгием и Игорем сам отправился узнать, что стряслось. По сбивчивым фразам «случайных» выходило, что их стоянку разгромила стая тираннозавров.
Ящеры далеко не ушли – они спокойно осматривали разгром, произведенный на стоянке, и, по всей видимости, удивлялись глупости этих странных двуногих существ.
Увидев причину переполоха, Сигурд подошел к Димону, который уже успел зарекомендовать себя как лидер «случайных».
– А теперь, друг, слушай меня внимательно, – сказал он. – Если кто-нибудь из ваших еще раз поднимет тревогу из-за того, что по дурости вляпается в собственное дерьмо… Ты меня слушаешь?! – он протянул руку и – совсем не больно, но очень обидно взял чернявого Димона за ворот рубашки. В свете фиолетовой луны, пробивающемся сквозь кроны деревьев, Сигурд напоминал вождя дружины, уже готового приказать ратникам посадить бедолагу на кол.
Но нет, ничего подобного не произошло – Сигурд лишь хорошенько потряс Димона, и тот – слегка потрясенный – едва не плюхнулся на землю.
– Так вот, – закончил ярл, – я за себя тогда не ручаюсь. И мой отряд – тем более.
А находившийся рядом Гром жизнерадостно щелкнул зубами.
И все снова успокоилось.
Только чернявый, убедившись, что Сигурдовы бойцы отошли на безопасное расстояние, пробормотал вполголоса, ставя палатку теперь уже не на звериной тропе:
– К-козлы! Нет, ну каковы козлы…
А за «козлов», как известно, положено отвечать.
Хоть в России, хоть в Африке, хоть на другом краю галактики.
* * *
Когда человек чем-то занят, время для него летит незаметно. Вот уж чего-чего, а работы в земном палаточном городке на Плацдарме хватало. Охота, рыбалка, строительство конюшен и псарни – это лишь малая часть того, что должно было быть сделано. А еще – огороды, которым требовалась постоянная поливка и прополка. А еще – кузня мастера Анри, где трудились теперь не только французы, но и двое конголезцев. А еще… Да мало ли дел на Плацдарме. Да и о потенциальных опасностях тоже не следует забывать…
Несмотря на грозные предупреждения со стороны Георгия, многие расслабились, решили, что проблемы вообще-то уже позади. Злобные птицы перебиты, а всё остальное не так уж и страшно. И это несмотря на то, что к Георгию вообще относились уважительно: к его словам насчет поиска съедобных растений или охоты прислушивались даже «случайники». А вот мысли о грядущих опасностях все дружно гнали прочь – такова уж человеческая натура… Разве что дружинники Сигурда не теряли формы и постоянно тренировались – но ведь то же самое они делали и на Земле.
Полые деревья действительно оказались пригодными для жилья, хотя идея переезда в «квартиры» устроила далеко не всех. Те же «случайные» после комического инцидента со звериной тропой перенесли палатки в новое место и совсем не горели желанием переезжать.
Удивительно, но огороды, принадлежавшие «случайникам», выглядели несравненно лучше прочих. Даже при беглом взгляде становилось ясно: урожай здесь вызреет раньше и будет изобильнее. Загадка эта объяснялась просто: «случайники», оторванные от своей прежней жизни, отрезанные от телевизора, Интернета и радио FM, вынужденные «прозябать» в новом мире без пива и энерготоников, старались заполнить образовавшийся вакуум повседневными хлопотами. В итоге даже те из них, кто на земле ненавидел дачные участки, теперь увлеченно копались в земле, безжалостно выпалывая самые крохотные сорняки.
Прошло два месяца, и стало ясно: новых пришельцев можно не ждать – все, кто смог добраться до лагеря, уже сделали это. Конечно, кто-то мог остаться в дремучих лесах континента и приспособиться выживать в них в одиночку, но вероятность когда-нибудь встретить такого «маугли» сводилась к нулю.
Иной раз из саванны к лагерю забредали местные нелетающие птицы – те самые, которые чем-то отдаленно походили на земных страусов. Кто-то окрестил их «нанду», и это название закрепилось. Нанду никого не трогали, хотя норовили незаметно стянуть что-нибудь съедобное, рискуя в буквальном смысле головой. Большим умом птицы не отличались, зато их мясо отличалось нежностью и неплохим вкусом. Помнится, именно этой дичью и угостил капитана Игорь в первый день их знакомства. Теперь же птиц стали прикармливать уже специально, а Инга высказала мысль, что их стоит попробовать одомашнить.
Вообще после появления нанду народом завладела «игра в Адама», как назвал это Георгий. Дело в том, что первый человек – еще до изгнания из рая – должен был придумать имена всему на свете, завершив таким образом сотворение мира. Теперь же колонисты принялись давать имена всему, что попадалось на глаза.
Первым делом – местному светилу.
Тут мнения сошлись – имя Ариэн, вычитанное у Толкина, вполне подходило. Хотя большинство по старинке продолжало называть его «солнцем».
За ручьем быстро и прочно закрепилось название Мутный, а вот озеро долго не могло обрести имени. Предлагали все что угодно: Кристалмир (кто-то перечитал в свое время чересчур много фэнтези), Нью-Ладога (а вот это было отвергнуто с ходу – размерами озеро не вышло), Лох-Несс (и еще одно попадание в «молоко» – против такого названия возражали все – еще не хватало здесь чудовищ!). В конце концов, его стали называть Малахитовым озером – его поверхность в безветрие отсвечивала в лучах солнца, словно камень-самоцвет.
Но иной раз «игра в Адама» доходила до нелепостей.
Как-то Георгия сильно обеспокоил шум в лагере. Слышались раздраженные голоса, выкрики – ясно было, что спор разгорелся не на шутку. «Опять, что ли, «случайные» воду мутят?» – подумал он, у которого эти местные хиппи давно и прочно ассоциировались с головной болью. До него уже доходили кое-какие неприятные сплетни. Например, миф о том, что в скалах якобы был утаен Купол с оружием, едой, лекарствами и другими полезными вещами. Утверждалось, что все ценности старшие групп утаивали для себя. Народ слухам этим не верил, но вот «случайные» воспринимали весь этот бред с бо-ольшим интересом.
Георгию ничего не оставалось делать, как выйти из палатки.
Нет, «случайников» в толпе как раз и не было.
Спорщики смотрели на старшего с надеждой, примерно как древние израильтяне – на премудрого царя Соломона.
– О чем спорим? – поинтересовался он.
Услышав ответ, Георгий едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
Оказывается, одним собравшимся хотелось назвать лес Лориеном, вторые же утверждали, что лес ни в коем случае не похож на Лориен, что это – Шервудский лес, и точка.
– А вы монетку бросьте, – хмыкнул Георгий.
Спорщики, однако же, отнеслись к совету серьезно, у кого-то и впрямь отыскалось пятьдесят копеек, после чего все началось по новой. Каждая сторона обвиняла конкурентов, что те жульничают.
Этот сумбур следовало прекратить, притом немедленно и навсегда. Что Георгий и сделал. Он подождал, пока спорщики чуть-чуть поутихнут, и произнес:
