То ли упоминание о героически погибшей в первые дни после начала экспедиции девушке из дружины произвело действие на остальных, то ли снятые чары – но двое дружинников тут же оттащили разрубленный труп убийцы в сторону.
Тем временем около неподвижно лежащего на земле Ника одновременно оказались Олли, Эвелина и Химера.
– Он умирает… – прошептала одними губами Олли.
– Нет, – Эвелина, и без того смертельно бледная, готова была сейчас сделать что угодно, лишь бы Ник остался в живых.
Сигурд, все еще сжимающий саблю, обвел глазами собравшихся.
Всеобщее оцепенение сменилось запоздалым стыдом и раскаянием. Ополченцы, ремесленники, дружинники, ролевой народ и «случайные» оглядывались друг на друга, уже начиная понимать, что произошло. Вот этот монстр, которого зарубил Сигурд и который человеком-то вряд ли был, заставил их подозревать друг друга во всех смертных грехах, поселил ненависть и страх в земном поселении – единственном месте на континенте, где живут пришельцы с Земли. Не было больше враждующих друг с другом дружинников и ополченцев – были просто люди, столкнувшиеся с враждебным и чуждым им миром.
Даже Эвелина и Олли отбросили сейчас взаимную неприязнь.
– Пятьдесят на пятьдесят, – вынесла вердикт Химера, осмотрев рану Ника. – До госпиталя его сейчас не донесем. Вэл, твои силы пригодятся потом, если он выживет. А сейчас… сейчас дело за мной. Колдовать, знаете ли, можно по-разному…
Глава 9
Явление мертвеца
Частенько случается так, что человек тебе не нравится, а чем – непонятно.
Вроде никакого отношения он к тебе не имеет, ничего плохого не сделал – а вот неприятен – и все тут. «Ковбой, а мне твоя шляпа не нравится. И рубашка… Да и сам ты мне не нравишься…»
Примерно так до сих пор Хэлкар и относился к командиру «Грифона». Нельзя сказать, что он сразу заподозрил в злодеянии именно его: нет, конечно, он даже не думал о таком повороте событий. Больше того, Хэлкар вообще не хотел принимать участия в этой эпидемии всеобщей подозрительности. В конце концов, кем бы убийца ни оказался, он только этой напряженности, охватившей Эльсинор, и добивался.
Не очень ясно, правда, зачем.
Но когда весть о том, что Ульмар потребовал божьего суда, разнеслась по всему поселению, все симпатии Хэлкара оказались на стороне Ника – еще до начала поединка.
Джерард завершал последние приготовления, когда на поляне, где должно было решиться, виновен Ник в клевете или же нет, собралась толпа.
Среди пришедших оказался и Хэлкар.
Встал он очень неудачно.
Видимо, против него сработал тот самый «закон подлости», который обычно относится к высоким людям, где бы они ни оказались – хоть в кино, хоть на экскурсии. Непременно отыщется кто-нибудь, кто закроет тебе обзор – он будет пониже тебя, но всего лишь на полголовы. И потому его макушка аккуратно закроет тебе обзор. При этом чаще всего сосед впереди начинает совершать бестолковые телодвижения, громко вопить, делясь впечатлениями с соседями, чем окончательно доведет тебя до бешенства. Все-таки древние греки, придумавшие амфитеатр, были умными людьми…
И ладно бы только Фаэлинда – безутешная вдова Гэлнара («Насколько безутешная, настолько и вдова», – подумалось Хэлу), которая стояла впереди и что-то обсуждала с соседкой, – так ведь еще вечернее солнце светит прямо в глаза. Хэлу пришлось постоянно щуриться и прикрывать глаза ладонью.
Это раздражало.
Из-за бьющего прямо в глаза яркого света Хэлкар различал лишь темные силуэты людей на фоне открытого пространства, где должен был свершиться поединок. Да и те расплывались из-за выступивших на глазах слез. Пожалуй, что ему сейчас пригодилось бы – так это солнцезащитные очки. Да где ж их на Плацдарме взять? Хотя… Надо бы друзей-«эльфов» порасспрашивать, может, они и дадут дельный совет, чем темные очки заменить. Кстати, ведь прежде солнце на него так вроде бы не действовало.
Хэлкар вздохнул и посмотрел на пламя костра, почти невидимое в солнечном свете. Н-да, брать голой рукой раскаленный кинжал – приятного мало. И с чего бы Ульмару пришла в голову именно такая затея? Он что, думает не обжечься? Или не чувствует боли? В какой-то желтой газетке с год тому назад Хэлкару попадалась заметка о человеке, которого можно спокойно колоть иглами и прижигать раскаленным железом – боли он не ощутит. Но это показалось ему тогда типичнейшей газетной уткой. А вдруг окажется, что никакая не утка и что у этого Ульмара нервная система именно так и устроена?
Хэлкар, заслонившись от солнца, смерил командира «грифонов» взглядом. И неожиданно почувствовал дикое раздражение. Непонятно почему, но теперь появилась уверенность – Ульмар виновен, и не божий суд надо было бы устраивать, а показательную казнь через повешение. Или хотя бы схватить «грифона» прямо тут же, потому что он не только виновен, но и очень опасен. Даже безоружный.
Хэлкар поморщился и хотел было сплюнуть от бессилия – ну, в самом деле, что еще оставалось еще делать, не «эльфов» же вызывать?! Но даже сплюнуть оказалось затруднительно, слишком тесно вокруг кучковался народ.
Стоявшая впереди Фаэлинда вполголоса что-то говорила подруге.
Хэлкар поневоле прислушался:
– …А знаешь, я однажды руку обожгла – ну, шрам небольшой под бисерными феньками, его не видно. Так знаешь, больно было!
– Да и у меня такое случалось, – в свою очередь заметила подруга. – Не хотелось бы, знаешь, вот такого поединка.
– Да уж. Я вот думаю, когда победитель определится, ему понадобится помощь…
– Так на то есть королева Олли… или эта черная ведьма. Смотря кому помогать придется.
– Да я не о том, – Фаэ досадливо поморщилась. – Знаешь, лучшее средство от всех ран и болезней – это хороший секс…
Хэлкар все-таки сплюнул – по крайней мере, мысленно.
Вот что ему сейчас больше хотелось – так это заткнуть уши. Опять же мысленно он попенял убийце за то, что тот избрал своей жертвой Гэлнара, а не Фаэ.
Зря, нет, в самом деле зря!
Девочке бы на Земле на дискотеках нижним бюстом вертеть, а не здесь, в прекрасном новом мире… или не в очень прекрасном. Эх, Георгий, отбирал же народ, как такую-то проглядел?!
Все разговоры внезапно смолкли, даже Фаэ наконец заткнулась. Хэлкар прищурился и скорее понял, чем увидел, что противники взяли в руки раскаленные докрасна стилеты. Он затаил дыхание, до рези в глазах вглядываясь в Ульмара и Ника. Кто из них не выдержит первым?
Неужели Ник?!
Вот тогда появятся новые трупы, непременно…
Хэлкару очень хотелось, чтобы Ульмар с воплем выпустил стилет. Но прошло уже десять секунд, а оба поединщика даже не подали виду, что испытывают боль.
«Черт возьми, да похоже, они вовсе ничего не чувствуют», – подумал Хэлкар. Это было странно, было… неправильно, что ли.
