– Или все, – добавил Белдин. – Именно это и
делает Пророчество столь трудным для понимания. Мы пытаемся сосредоточиться
лишь на одном толковании, а Пророчество тем временем подразумевает все. Я
поразмыслю над ним и посмотрю, можно ли добыть из него какой-нибудь смысл. Если
приду к чему нибудь, дам вам знать. А теперь мне пора в обратный путь. –
Белдин слегка подался вперед и взмахнул руками так, что это отдаленно
напоминало взмах крыльев. – Следи за мориндимами, – сказал он
Белгарату. – Ты неплохой чародей, но магия – это совсем другое дело, и
иногда она не дается тебе.
– Думаю, что смогу справиться и с ней, если
придется, – едко ответил Белгарат.
– Может быть, – сказал Белдин, – если тебе
удастся остаться хладнокровным.
Он вновь замерцал, обретая обличье ястреба, дважды ударил
крыльями и кругами взмыл в небо. Гарион наблюдал за птицей, пока та не
превратилась в крохотное пятнышко.
– Странный визит, – сказал Силк, выбираясь из-под
одеял. – Видно, после нашего отъезда что то произошло.
– И ничего в этом хорошего нет, – хмуро добавил
Белгарат. – Поедем дальше.
Теперь нам действительно нужно спешить. Если Энхег приведет
свой флот в Восточное море и начнет топить маллорийские суда, Зарат может
двинуться на Север и перейти мост. Если мы не попадем туда первыми, там может
оказаться слишком многолюдно. – Старик мрачно сдвинул брови. – Вот
сейчас я бы хотел приложить свои руки к твоему дядюшке, – добавил он,
обращаясь к Силку. – Уж я заставил бы его попотеть!
Они быстро оседлали лошадей и поехали по опушке залитого
солнцем леса к дороге, ведущей на север.
Выслушав довольно невразумительные заверения обоих чародеев,
Гарион был в полном отчаянии: он потерпит поражение и умрет от руки Торака.
«Прекрати жалеть себя!» – в конце концов сказал ему
внутренний голос.
«А почему ты втянул меня в это?» – с горечью спросил Гарион.
«Мы уже обсуждали это раньше».
«Он убьет меня».
«С чего ты решил?»
«Так сказано в Пророчестве. – Гарион резко оборвал
себя, поскольку в голову ему пришла новая мысль. – Ты сам сказал это. Ты и
есть Пророчество, не так ли?»
«Это вводящий в заблуждение термин, и я ничего не сказал о
победе или поражении».
«А разве не это имелось в виду?»
«Нет, имелось в виду только то, что было сказано».
«А что же еще это могло означать?»
«Ты с каждым днем становишься все более упрямым. Перестань
так волноваться по поводу толкований и делай только то, что должен делать.
Раньше ты следовал почти правильным путем».
«Если все, что ты собираешься делать, – это говорить
загадками, то зачем вообще утруждать себя? Зачем тревожить всех, повторяя вещи,
которые никто не в состоянии понять?»
«Потому, что это нужно сказать. Слово определяет событие.
Слово накладывает на него ограничения и придает ему форму. Без слова событие
просто сводится к случайному происшествию. Цель того, что ты называешь
Пророчеством, заключается в том, чтобы отделить существенное от привнесенного».
«Не понимаю».
«Я и не думал, что ты поймешь, но ты же спрашивал. Теперь
перестань тревожиться. Все это к тебе не имеет никакого отношения».
Гарион хотел было запротестовать, но голос замолк. Однако
после этого разговора Гариону стало немного лучше – не совсем хорошо, но
все-таки чуть лучше. Поэтому, когда они снова въехали в лес, он, чтобы
отвлечься, поехал рядом с Белгаратом.
– А что собой представляют мориндимы, дедушка? Все
говорят, будто они ужасно опасны.
– Да, они опасны, – ответил Белгарат, – но,
соблюдая осторожность, через их страну можно проехать.
– Они поклоняются Тораку?
– Мориндимы никому не поклоняются. Они даже не живут в
том мире, что и мы.
– Не понимаю.
– Мориндимы похожи на народ, каким когда-то были
алгосы, до того как Ал принял их под свое покровительство. Было несколько
народов, которые не имели своего бога. Они кочевали в разных направлениях.
Алгосы направились на запад, а мориндимы – на север. Другие пошли на юг и на
восток и исчезли.
– Почему они не могли оставаться там, где были?
– Не могли. В решениях богов всегда присутствует
элемент принуждения. Как бы то ни было, алгосы в конце концов нашли себе бога,
а мориндимы – нет, поскольку принуждение к отделению их от других народов все
еще существует. Они живут в пустыне за северной границей преимущественно
небольшими кочевыми группами.
– А что ты имел в виду, когда сказал, что они не живут
в том же мире, что и мы?
– Для мориндимов мир является ужасным местом,
пристанищем демонов, а они поклоняются демонам и живут больше в своих видениях,
чем в реальности. В их обществе господствуют провидцы и колдуны.
– А на самом деле нет никаких демонов, правда?
– О нет, демоны весьма реальны.
– Откуда же они появляются? Белгарат пожал плечами:
– Не имею об этом никакого представления. Тем не менее
они существуют, и они весьма зловредны. Мориндимы управляют ими с помощью
магии.
– Магии? А она отличается от того, что делаем мы?
– Немного. Мы – чародеи, по крайней мере так нас
называют. То, что мы делаем, включает в себя Волю и Слово, но не только их.
– Я все же не совсем понимаю.
– В действительности все не так уж сложно. Существует
несколько способов вмешиваться в нормальный ход событий. Например, ведьмы.
Вордай использует духов – обычно добрых, иногда вредных, но на самом деле не
злобных. Колдун же использует демонов – злых духов.
– И это опасная разновидность магии?
– Очень опасная, – кивнул Белгарат. – Колдун
пытается управлять демоном с помощью заговоров – формул, чар, мистических
знаков и тому подобного. Пока он не совершает ошибок, демон находится в полной
его власти и вынужден делать то, что ему приказывают. Но демон не хочет
подчиняться и ищет пути разрушить чары, наложенные на него магическими
заклинаниями.
– А что случается, если ему это удается?
– Обычно он тотчас пожирает колдуна. Это случается
довольно часто. Если утратить волю или потребовать подчинения от демона,
который для тебя слишком силен, попадешь в беду.
– А что имел в виду Белдин, когда сказал, что ты не
очень искушен в магии?
