– Top Эргас – сумасшедший! – резко заявил
Сэйди. – Он хочет избежать столкновения с олорнами, чтобы всеми силами
ударить по Зарату. Однако, несмотря на свое умопомешательство, он не такой
дурак, чтобы посылать свою армию в Найссу без приглашения. Армия нуждается в
пропитании, а Найсса, как это не раз доказала история, плохое место для
добывания продовольствия. Самые аппетитные фрукты имеют, как правило, самый
кислый сок.
– Армия мергов возит продовольствие с собой, –
жестко ответил посол.
– Тем лучше для нее. Но где вы рассчитываете найти
питьевую воду? Не думаю, что мы далеко продвинемся в решении этого вопроса. Я
передам ваше предложение ее величеству. Она, конечно, примет окончательное
решение.
Подозреваю, однако, что вам следует предложить что-нибудь
более привлекательное, чем захват мергами Найссы, чтобы убедить ее благосклонно
рассмотреть это дело. Это все?
Мерг поднялся, покрытое шрамами лицо горело от гнева. Он
холодно поклонился Сэйди и вышел, ничего не говоря.
Сэйди некоторое время думал над возникшей проблемой. Можно
добиться значительных выгод при минимальных издержках, если сделать правильный
ход.
Несколько тщательно продуманных депеш королю Родару в
Олгарию поставят Найссу в ряды друзей Запада. Если армия Родара окажется
победительницей, Найсса от этого только выиграет. И напротив, если станет ясно,
что Запад близок к поражению, то предложение Тор Эргаса можно будет принять. В
любом случае Найсса окажется на стороне победителей.
Все эти соображения чрезвычайно привлекали Сэйди. Он встал,
шелестя переливающейся шелковой одеждой, и направился в расположенный рядом
кабинет.
Там Сэйди вынул хрустальный флакон с темно-голубой
жидкостью, аккуратно отлил немного густого сиропа в маленький стаканчик и
выпил. Как только любимый наркотик возымел действие, Сэйди тут же охватила
эйфория. Минуту или две спустя он почувствовал, что готов предстать перед лицом
королевы. Он даже улыбался, выходя из кабинета в темный коридор, который вел в
тронный зал.
Как всегда, покои Солмиссры слабо освещались масляными
светильниками, свисавшими с темного потолка на длинных серебряных цепях. Хор
евнухов в присутствии королевы все еще пребывал в коленопреклоненном положении,
что должно было выражать обожание, но они уже больше не воспевали ее. Любой шум
теперь раздражал Солмиссру, а ни один разумный человек не стал бы ее тревожить.
Змеиная королева покоилась на похожем на диван троне,
стоявшем под огромной статуей Иссы. Королева постоянно дремала, шевеля своим
свернутым кольцами крапчатым телом с сухим шелестом, который получался от
трения чешуек друг о друга. Но даже в этой беспокойной дремоте язык Солмиссры
нервно подрагивал.
Сэйди приблизился к трону, небрежно распростерся на
отполированном каменном полу и стал ждать. Запах доложит о его прибытии
огромной кобре, которая и являлась его королевой.
– Да, Сэйди? – наконец прошептала она – голос почти
не отличался от шипения.
– Мерги хотят заключить союз, моя королева, –
известил ее Сэйди. – Тор Эргас хочет пригрозить толнедрийцам с юга, чтобы
заставить Рэн Боруна убрать свои легионы с границ Мишарак-ас-Талла.
– Интересно, – безразлично ответила королева.
Глаза Солмиссры устало взглянули на него, а кольца тела громко
зашелестели. – А ты что думаешь?
– Нейтралитет нам не будет стоить ничего, Божественная
Солмиссра, – ответил Сэйди, – а союз с той или иной стороной был бы
преждевременен.
Солмиссра повернулась, и ее пестрый капюшон засверкал, когда
она посмотрелась в зеркало, расположенное рядом с троном. Корона все еще
покоилась на ее голове, такая же блестящая, как и чешуя. Язык подрагивал, а
глаза, пустые, как стекла, смотрели в зеркало.
– Делай как считаешь нужным, Сэйди, – сказала она
безразличным тоном.
– Я займусь этим делом, моя королева, – сказал
Сэйди, прижимаясь лицом к полу в знак готовности удалиться.
– Я сейчас не нуждаюсь в Тораке, – задумчиво
сказала Солмиссра, не отрываясь от зеркала. – Полгара позаботилась об
этом.
– Да, моя королева, – согласился Сэйди ничего не
выражающим голосом и начал подниматься с пола. Солмиссра обернулась, чтобы
взглянуть на него.
– Задержись немного, Сэйди. Мне одиноко. Сэйди тут же
спустился на полированный пол.
– Иногда я вижу такие странные сны, – свистящим
шепотом сказала она. – Очень странные сны. Мне кажется, что я вспоминаю те
вещи… те вещи, которые случились, когда кровь моя была горячей, а сама я была
женщиной. В этих снах мне приходят удивительные грезы… и диковинные
желания. – Она посмотрела прямо на Сэйди, и капюшон снова сверкнул, когда
ее головка потянулось к нему. – Разве я действительно была такой? Все
представляется как в дымке.
– Это было трудное время, моя королева, –
откровенно ответил Сэйди. – Для всех нас.
– А ты знаешь, Полгара оказалась права, –
продолжала она тем же возбужденным шепотом. – Снадобья только горячили мою
кровь. Я думаю, что так лучше – ни страстей, ни желаний, ни страхов. – Она
снова повернулась к зеркалу.
– Теперь можешь идти, Сэйди.
Он поднялся и направился к двери.
– О Сейди…
– Да, моя королева.
– Если я заставила тебя поволноваться, то мне жаль.
Сэйди во все глаза смотрел на нее.
– Жаль, конечно, но совсем немного, – сказала она
и вернулась к созерцанию своего изображения.
Сэйди дрожал, когда закрывал за собой дверь. Немного позже
послал за Иссасом. Сгорбленный одноглазый убийца вошел в кабинет главного
евнуха с некоторым колебанием, а на лице его читались признаки страха.
– Входи, Иссас, – успокаивающе сказал Сэйди.
– Надеюсь, что вы не держите на меня зуб, Сэйди, –
взволнованно сказал Иссас, оглядываясь кругом, чтобы убедиться, что они
одни. – Вы знаете, что в этом не было ничего личного.
– Все в порядке, Иссас, – заверил его
Сэйди. – Ты делал только то, за что тебе заплатили.
– Как же вам удалось это обнаружить? – спросил
Иссас с известной долей профессионального любопытства. – Большинство людей
слишком поздно понимают, что их отравили, и поэтому противоядие уже не
действует.
– Твое варево оставляет легкий привкус лимона, –
ответил Сэйди. – А я обучен распознавать его.
– А-а, – сказал Иссас. – Придется мне
поработать над этим. В других отношениях это очень хороший яд.
