– Мы недостойный народ, Дроблек, – согласился
он, – но мы существуем. Это весьма неплохое достижение для слабой страны,
лежащей между двумя сильными державами. Передайте королям Родару и Рэн Боруну,
что я буду водить за нос Тор Эргаса до тех пор, пока события будут развиваться
в пользу их королевств. Я хотел бы, чтобы оба они знали, чем обязаны мне.
– Вы поставите их в известность, когда ваша позиция
начнет меняться? – спросил Мелгон.
– Конечно нет, – ответил Сэйди. – Я продажен,
Мелгон, но не глуп.
– Вы никудышний союзник, Сэйди, – сказал ему
Дроблек.
– Знаю, – улыбнулся Сэйди. – Это
отвратительно, не так ли?
***
Королева Чирека Ислена была в полной панике. На этот раз
Мирел зашла слишком далеко. Совет, который они получили от Поренн, только
казался вполне надежным и здравым. Он подразумевал возможность нанести
блестящий удар, который бы раз и навсегда утихомирил Гродега. Мирел рисовала в
своем воображении ту беспомощную ярость, которая охватит жаждущего власти
жреца, что уже само по себе доставляло ей немалое удовлетворение.
Мирел, однако, предпочитала действовать. Предложенный
королевой Драснии план был хорошо продуман, но он страдал одним изъяном: у них
не хватало людей, чтобы осуществить его. Тем не менее Мирел нашла союзника, у
которого имелись средства для этого, и ввела его в ближайшее окружение
королевы. Некоторые чиреки не последовали с Энхегом в Олгарию главным образом
потому, что они не принадлежали к тому типу мужчин, из которых получаются
хорошие моряки. По твердому настоянию Мирел Ислена неожиданно стала проявлять
непреодолимую страсть к охоте. И именно в лесу, вдалеке от любопытных глаз, был
разработан план действий.
– Когда убивают змею, ей отрезают голову, – сказал
Торвик, егерь, когда он, Мирел и Ислена сидели под деревьями. А в это время
люди Торвика рыскали по лесу, поднимая изрядный шум, чтобы казалось, будто
Ислена проводит свой день преследуя лесных зверей. – Вы не достигнете
многого, если будете по кусочку отрезать хвост, – продолжал широкоплечий
охотник. – Культ Медведя на самом деле широко распространен. Если нам
повезет, мы сможем одним ударом покончить со всеми его главными последователями,
которые в настоящее время находятся в Вэл Олорне. Это приведет нашу змею в
такое раздражение, что она высунет голову. И тогда мы просто отсечем эту
голову.
Подобные слова заставили королеву содрогнуться. Она не была
вполне уверена, что этот резкий и прямой знаток леса выражается так для красоты
слога.
А теперь дело было сделано. Всю ночь Торвик и его охотники
тихо ездили по темным улицам Вэл Олорна, хватали спавших членов культа Медведя
и отправляли небольшими группами в гавань, где их запирали в трюмы поджидавших
судов.
Благодаря многолетнему опыту охотники весьма умело проводили
облаву намеченных жертв. К утру единственными членами культа Медведя,
оставшимися в городе, оказались Верховный жрец Белара и десяток его подручных,
живших при храме.
Королева Ислена, бледная и дрожащая, восседала на троне. На
ней были пурпурная мантия и золотая корона, в руках она держала скипетр.
Скипетр немало весил и в случае необходимости мог быть использован как оружие.
Королева была уверена, что такая необходимость может у нее возникнуть.
– Это ты во всем виновата, Мирел! – горько
упрекнула она свою белокурую подругу. – Если бы ты оставила все как есть,
мы бы не оказались в таком неприятном положении.
– Мы оказались бы в еще худшем, – холодно отвечала
Мирел. – Возьми себя в руки, Ислена. Дело сделано, и изменить ничего
нельзя.
– Гродег приводит меня в ужас! – выпалила Ислена.
– Но у него не будет оружия. Он не сможет причинить
тебе вреда.
– Но я же женщина, – сказала Ислена дрогнувшим
голосом. – Он будет кричать на меня, и я совершенно растеряюсь.
– Перестань быть такой трусихой, Ислена! –
оборвала ее Мирел. – Твоя робость могла окончиться для Чирека катастрофой.
Каждый раз, когда Гродег повышал на тебя голос, ты делала все, что он
хотел, – просто потому, что боялась неприятного разговора. Что ты,
ребенок? Разве шум так пугает тебя?
– Ты забываешься, Мирел! – внезапно вспыхнула
Ислена. – В конце концов, я – королева!
– Но тогда, во имя всех богов, будь ею! Перестань вести
себя как глупенькая перепуганная служанка. Сиди прямо на троне, будто у тебя
железный позвоночник, и… подкрась щеки. Ты бледна как мел. – Лицо Мирел
посуровело. – Послушай меня, Ислена, – сказала она. – Если ты
хоть раз намеком дашь понять, что сдаешься, я сделаю так, что Торвик вонзит
копье в Гродега прямо здесь, в тронном зале.
– Ты не сделаешь этого! – задыхаясь, произнесла
Ислена. – Ты не можешь убить жреца! – Он мужчина – такой же, как и
все другие мужчины! – резко сказала Мирел. – Если вонзить копье ему в
живот, он умрет.
– Даже Энхег не осмелился бы сделать этого!
– Я – не Энхег.
– Тебя проклянут!
– Я не боюсь проклятий.
В тронный зал вошел Торвик, небрежно держа в крепкой руке
копье с широким лезвием, предназначенное для охоты на кабанов.
– Он идет, – объявил он лаконично.
– О боже! – воскликнула Ислена с дрожью в голосе.
– Прекрати! – прикрикнула на нее Мирел.
Когда Гродег вступил в тронный зал, он был вне себя от
ярости. Его белое одеяние было в беспорядке, как если бы он в спешке набросил
его, а седые волосы и борода взлохмачены.
– Я буду говорить с королевой наедине, – проревел
он, идя по усыпанному тростником полу.
– Это надлежит решать королеве, а не вам, господин
Верховный жрец, – сказала Мирел безучастным голосом.
– Жена графа Трелхеймского говорит от имени
трона? – спросил Гродег у Ислены.
Ислена дрогнула, но тут увидела Торвика, стоявшего за спиной
жреца. Копье для кабанов он держал в руке.
– Успокойтесь, преподобный Гродег, – сказала
королева, внезапно осознав, что жизнь жреца зависит теперь не только от ее
слов, но и от ее интонации. При малейшем ее колебании Мирел подаст сигнал, и
Торвик вонзит свое широкое острое лезвие в спину Гродега с таким же
спокойствием, с каким он убил бы муху.
– Я хочу остаться с вами наедине, – упрямо
повторил Гродег.
– Нет.
– Нет? – недоверчиво прорычал он.
