– Насчет обуви я себя не затруднял, – сообщил
Силк. – Башмаки недраков весьма неудобны, возможно, потому, что недраки
еще не осознали существенной разницы между правой и левой ступней. – Силк
надел остроконечную шляпу, сдвинув ее набекрень. – А как вам нравится это? –
спросил он, красуясь.
– Разве он на самом деле не похож на ласку? –
спросил Белгарат у Гариона.
Силк бросил на него недовольный взгляд, но промолчал.
Они спустились вниз, вывели лошадей из пристроенных к
гостинице конюшен и вскочили в седла. Кислое выражение сохранялось на лице у
Силка всю дорогу, пока они выезжали из Яр Горака. Когда же они достигли вершины
холма, расположенного к северу от города, Силк соскочил с лошади, схватил с
земли огромный камень и яростно швырнул его в дома, сгрудившиеся внизу.
– Ну и как, принесло это тебе облегчение? – с
любопытством спросил Белгарат.
Презрительно сопя, Силк снова сел на лошадь, и они
продолжили путь вниз по другой стороне холма.
Глава 2
В течение следующих нескольких дней они ехали через
нагромождения камней и заросли чахлых деревьев. С каждым днем солнце пригревало
все теплее, а небо, по мере того как они углублялись в горы со снежными
вершинами, становилось ярко-голубым. Между ослепительно белыми пиками
расстилались светло-зеленые луга, где полевые цветы склоняли свои головки под
горным ветерком. Пряный воздух был насыщен запахами смолистых вечнозеленых
деревьев, и то тут, то там путники видели пасущегося оленя, который поднимал
голову, чтобы понаблюдать за ними своими большими удивленными глазами.
Белгарат уверенно держал путь в восточном направлении,
причем он держался настороже и все замечал. В нем не осталось и признаков той
полудремы, в которой он обычно пребывал, когда они ехали по более проторенным
дорогам. Здесь, высоко в горах, он казался даже несколько моложе.
Им встречались и другие путешественники – большей частью
недраки, облаченные в кожаные одежды. Однако видели они и группу драснийцев,
работавших на крутом склоне, а однажды, вдалеке, – человека, который
выглядел как толнедриец. Их разговоры с этими путешественниками были краткими и
осторожными.
Горы Гар Ог Недрака очень редко посещали представители
закона, и каждому, кто вступал в них, необходимо было позаботиться о
безопасности.
Единственным исключением из встреченных ими людей оказался
словоохотливый старик золотоискатель, появившийся однажды утром из
светло-голубой тени деревьев верхом на осле. Его спутанные волосы были
совершенно седыми, а одежда, по всей видимости, состояла из тряпок, подобранных
по пути. Загорелое морщинистое лицо старика казалось дубленым, как старая кожа,
а голубые глаза весело поблескивали. Он присоединился к ним безо всяких
приветствий и тут же начал говорить так, как если бы продолжал прерванный
накануне разговор.
В его голосе и манерах чувствовалась склонность к юмору, и
это сразу понравилось Гариону.
– Наверное, прошло десять лет или более, как я впервые
прошел по этой тропе, – начал он, трясясь на своем осле рядом с
Гарионом. – Теперь я редко спускаюсь в эту часть гор. Песчаное дно у
ручьев здесь разрабатывалось по крайней мере сотни раз. Куда же вы
направляетесь?
– Точно не знаю, – осторожно ответил
Гарион. – Я здесь никогда раньше не был и поэтому просто следую за своими
спутниками.
– Если бы вы подались к северу, то нашли бы дорогу
лучше, – посоветовал человек на осле, – выше к Мориндленду. Конечно,
там вам следовало бы быть осторожными. Но, как говорится, без риска не будет
прибыли. – Он с любопытством покосился на Гариона:
– Вы ведь не недрак, не так ли?
– Сендар, – кратко ответил Гарион.
– Никогда не был в Сендарии, – задумчиво сказал
старый золотоискатель. – В действительности я нигде не был, за исключением
этой местности. – Он с какой-то любовью посмотрел вокруг: на заснеженные
вершины и зеленые леса. – Никогда не хотел поехать в какое-нибудь другое
место. Вот уже лет семьдесят я прочесываю эти горы из конца в конец и много от
этого не получил, если не считать удовольствия от пребывания здесь. Однажды
нашел нанос речного песка, в котором было так много красного золота, что он
казался залитым кровью. Но меня там застала зима, и я едва не замерз до смерти,
пытаясь выбраться оттуда.
– Вы вернулись туда следующей весной? – Гарион не
мог удержаться, чтобы не задать этого вопроса.
– Собирался, но я очень много пил в ту зиму: у меня
хватало золота. Как бы то ни было, выпивка как бы размягчила мои мозги. На
следующий год я взял с собой для компании несколько бочонков с элем, а это
никогда добра не приносит.
Выпивка действует сильнее, когда подымаешься в горы, и ты не
всегда обращаешь внимание на то, на что следовало бы обратить. – Он
откинулся в седле, инстинктивно ухватившись за живот. – Я вышел на равнины
к северу от гор – в Мориндленде. Я думал в то время, что легче ехать по ровной
земле. Что ж, короче говоря, я натолкнулся на банду мориндимов, и они захватили
меня в плен. Я по уши завяз в бочонке с элем и не вылезал из него день или
больше. Когда они взяли меня, я был чрезвычайно хорош. К счастью, я полагаю.
Мориндимы очень суеверны, и они подумали, что я одержимый. Это-то, вероятно, и
спасло мне жизнь. Они держали меня пять или шесть лет, пытаясь разгадать мой
буйный бред и видения. Дело в том, что как только я протрезвел и оценил
обстановку, то уж постарался изобразить безумие на полную катушку. В конце
концов мориндимы устали от моей клоунады и стали не так уж тщательно наблюдать
за мной. И я улизнул. Но к тому времени я вроде бы уже забыл, где точно
находится та река.
Ну и ищу ее, когда подымаюсь по этому пути. – Его речь
казалась бессвязной, но голубые глаза смотрели проницательно. – А что это
за большой меч, молодой человек, который вы носите с собой? Кого вы собираетесь
им убить?
Вопрос прозвучал так внезапно, что у Гариона даже не было
времени удивиться.
– Забавная штука, этот ваш меч, – проницательно
добавил потрепанный старик. – Он, кажется, смещается со своего места,
чтобы стать незаметным. – Затем старик обернулся к Белгарату, который
очень пристально смотрел на него. – Вы почти совсем не изменились, –
заметил он.
– А вы все так же слишком много говорите, – ответил
Белгарат.
– Каждые несколько лет я испытываю жажду
общения, – признался старик на осле. – А ваша дочь здорова?
Белгарат кивнул.
– Красивая женщина ваша дочь, но, однако, с плохим
характером.
– Уж здесь-то не произошло заметных изменений.
