– Когда имеешь дело с погодой, то противостоишь самым
могущественным силам в мире. Я скорее попытался бы остановить прилив или
обрушить гору, чем раздуть ветер в застывшем воздухе.
– Но гролимы же навлекли бурю! – сказал Дерник.
– Тогда воздух уже был в движении. А неподвижный воздух
– это совершенно другое. Есть у тебя хоть малейшее представление, какую массу
воздуха нужно сдвинуть, чтобы вызвать хотя бы слабый ветерок? Знаешь ли ты,
сколько весит этот воздух?
– Но воздух ничего не весит, – возразила Се'Недра.
– Неужели? – ответил Белдин с ядовитым
сарказмом. – Я рыдаю от счастья, что ты поведала мне об этом. Но не
заткнетесь ли вы оба и не дадите ли мне восстановить дыхание?
– А как же получилось так, что она потеряла сознание, а
вы – нет? – протестующе сказала Се'Недра.
– Я сильнее ее, – ответил Белдин, – и коварнее.
Когда Пол волнуется, она вкладывает в дело все свое сердце. Она всегда так
поступала. Она не экономит свои силы, и это ее изматывает. – И маленький
уродец выпрямился, отряхнулся, как собака, выходящая из воды, мрачно оглянулся
кругом. – Мне еще нужно поработать, – сказал он. – Думаю, что мы
здорово попортили кровь маллорийским гролимам, но из соображений безопасности
мне, пожалуй, лучше присматривать за ними. А вы двое оставайтесь здесь, с Пол,
и присматривайте за ребенком. – Белдин показал на Миссию, который стоял на
песке у реки, его маленькое личико было очень серьезным.
Затем Белдин пригнулся к земле, мерцая, превратился в
ястреба и взвился в небо еще до того, как полностью появились крылья.
Се'Недра смотрела, как он кругами поднимался над полем боя,
а затем снова обратила все свое внимание на находившуюся без сознания Полгару.
***
Мимбратские рыцари Кородаллина пошли в атаку в самый
последний момент.
Закованные в броню люди на мощных боевых конях подобно
исполинским железным косам, опустив копья, тараном врезались во фланги врага,
который устремился к поджидавшим его копейщикам и легионерам. Армия мергов была
разрезана на части.
Результаты этого оказались ошеломляющими. Воздух наполнился
воплями и оглушительными звуками ударов стали о сталь. Там, где прошла волна
атаки, пролегла полоса убитых мергов – след из человеческих останков шириною в
сотню ярдов.
Король Чо-Хэг, сидевший на лошади на вершине холма,
расположенного несколько в стороне, одобрительно кивал, наблюдая за кровавой
резней.
– Хорошо, – сказал он наконец и оглянулся на
нетерпеливые лица олгаров, теснившихся вокруг него. – Ладно, дети
мои, – добавил он спокойно, – отправимся, чтобы отрезать резервы
мергов, – и повел их галопом вниз по склону холма, легко обогнул плотные
ряды наступавших мимбратов и ударил по частям мергов, подходившим с тыла.
Тактика быстрых ударов, которую использовали олгарские
кланы, себя прекрасно оправдывала: олгары стрелой налетали то тут, то там,
вызывая паническое смятение у перепуганных мергов. Король Чо-Хэг лично возглавил
несколько атак. Его искусство владения саблей, ставшее уже легендой в Олгарии,
наполняло следовавших за ним воинов заслуженной гордостью, когда они видели его
удары, которые как смерч обрушивались на головы и плечи врагов. Упор в
олгарской стратегии делался на скорость: внезапный налет на быстрых лошадях,
молниеносные удары сабель и мгновенное отступление – до того, как враг
сообразит, что к чему. Сабельный удар короля Чо-Хэга был самым молниеносным в
Олгарии.
– Мой король! – прокричал один из его всадников,
показывая в центр нескольких полков мергов, тесными рядами пробиравшихся по
узкой долине в нескольких сотнях ярдов от них. – Там черное знамя!
Глаза короля Чо-Хэга вдруг блеснули – в них вспыхнула
страстная надежда.
– Вынести мое знамя! – закричал он, и воин из его
клана с красно белым знаменем Вождя Вождей олгарских кланов выехал
вперед. – Поехали, дети мои! – закричал Чо-Хэг и направил свою лошадь
прямо на мергов, сосредоточенных в долине. С саблей наголо вел калека-король
своих людей на врага. Его воины рубили саблями направо и налево, но Чо-Хэг
упрямо пробивался вперед, в самый центр; глаза его не отрывались от черного
знамени Тор Эргаса, короля мергов.
И вот Чо-Хэг увидел кроваво-красные доспехи самого Тор
Эргаса. Вождь Вождей взмахнул своей окровавленной саблей и звонко прокричал:
– Стой и сражайся, ты, мергская собака!
Пораженный этим криком, Тор Эргас поднял на дыбы лошадь и
недоверчиво уставился на атаковавшего его короля Олгарии. Глаза короля мергов
вдруг зажглись безумным огнем, а покрытые пеной губы исказила гримаса
ненависти.
– Дайте ему приблизиться! – приказал он, скрежеща
зубами. – Очистить дорогу!
Его личные гвардейцы-телохранители изумленно уставились на
него.
– Дайте дорогу королю Олгарии! – визжал Тор
Эргас. – Он мой! – И мерги расчистили путь Чо-Хэгу. Олгарский король
привстал в стременах.
– И вот наконец этот час настал, Тор Эргас, –
холодно сказал он.
– Действительно, Чо-Хэг, – ответил Тор
Эргас. – Я ждал этого момента много лет.
– Если бы я знал, что ты ждешь его, я прибыл бы раньше.
– Но сегодня – твой последний день, Чо-Хэг. –
Теперь глаза короля мергов стали совсем уж безумными, из уголков рта сочилась
пена.
– Ты думаешь сражаться угрозами и заклинаниями, Тор
Эргас? Или забыл, как держать меч?
С бешеным визгом Тор Эргас выхватил из ножен широкий меч и
направил свою черную лошадь на олгарского короля.
– Умри, Чо-Хэг! – взвыл он, рубя мечом
воздух. – Умри!
Это не было дуэлью, поскольку дуэль подчиняется определенным
правилам. А два короля бились друг с другом, одержимые тысячелетней ненавистью,
кипевшей в их крови. Тор Эргас, теперь уже совершенно обезумевший, всхлипывал и
издавал нечленораздельные звуки, когда замахивался тяжелым мечом. Чо-Хэг,
холодный как лед, рукой, быстрой, как язык змеи, орудовал своей саблей, отбивая
удары мерга и нанося свои, которые иногда задевали то плечо, то лицо врага.
Обе армии, пораженные яростью этого противоборства,
отпрянули назад, освобождая место для смертельной схватки королей.
Извергая непристойные ругательства, Тор Эргас рубил изо всех
сил, но Чо-Хэг хладнокровно ускользал от ударов и парировал их, полосуя при
этом своей сверкающей саблей залитое кровью лицо мерга.
