Вы увидите его силу, Полгара. Скоро он проснется и уничтожит
Белгариона. Даже райвенский король не сможет противостоять ему. Л затем Торак
возьмет тебя в невесты… Он всегда говорил, что сделает это. Не сопротивляйся,
Полгара.
Убереги себя от страданий. В конце концов ты все равно
пойдешь к нему. И пойдешь по доброй воле… и даже страстно желая этого.
За железной дверью внезапно раздался скрежет, а потом
быстрый топот ног.
– Дерник! – вскрикнула Полгара. – Нет!!!
– Что там происходит? – спросил Гарион у
Белгарата.
– То самое! – выпалил Белгарат. – Открывай
дверь.
– Назад, дурак! – закричал Зидар. Внезапно
послышались грохот, шум борьбы, звуки опрокидываемой мебели.
– Предупреждаю тебя! – опять крикнул Зидар. –
Назад!
Затем раздался резкий звук удара – удара кулаком, который
крушил чьи-то кости.
– Зидар! – взревел Белгарат, дергая железную
дверь.
И тут в комнате раздался раскат грома.
– Дерник! – завизжала Полгара.
В охватившем его внезапном приступе ярости Белгарат поднял
кулак, сконцентрировал в нем всю свою волю и нанес удар по запертой двери.
Железную дверь сорвало с петель с такой легкостью, как будто она картонная.
Сводчатый потолок в огромной зале подпирали железные
колонны, почерневшие от старости. Гарион одним взглядом охватил все
происходящее здесь. Он увидел, что у стены Се'Недра и Миссия в ужасе прижались
друг к другу. Тетя Пол стояла, будто пригвожденная к полу, и широко раскрытыми
глазами смотрела с каким-то недоверчивым изумлением на неподвижное тело кузнеца
Дерника, распростертое на полу. Лицо Дерника приобрело тот смертельно-бледный
оттенок, который мог означать только одно. И внезапно на лице Пол отразилось
понимание невосполнимой потери.
– Нет! – закричала она. – Мой Дерник,
нет! – Она бросилась к Дернику, упала около него на колени и в порыве
скорби и отчаяния обняла неподвижное тело.
А потом Гарион впервые увидел Зидара Отступника. Чародей
тоже уставился на тело Дерника. На лице его было написано горькое сожаление –
сознание того, что он в конце концов сделал то, что навсегда лишило его надежды
на искупление.
– Дурень ты, – бормотал он. – Зачем? Зачем ты
заставил меня убить тебя?
Именно этого я как раз и не хотел больше всего на свете.
Белгарат, неумолимый, как сама смерть, ворвался через в зал
и ринулся к человеку, которого называл когда-то братом.
Зидар отпрянул в испуге.
– Я не собирался этого делать, Белгарат, –
произнес он дрожащим голосом и вытянул руки, чтобы отразить натиск
Белгарата. – Этот дурак пытался напасть на меня. Он…
– Ты… – заскрипел Белгарат зубами, сжатыми от
ненависти. – Ты… ты… – Белгарат лишился дара речи, никакие слова не могли
выразить его ярость. Он поднял оба кулака и ударил ими Зидара по лицу. Зидар
отступил, но Белгарат вцепился в него, как разъяренная кошка.
Гарион мог ощущать, как то один, то другой выплескивали
сгустки воли, но каждый из них, будучи охваченным чувствами столь сильными, что
они подавляли мысль, не мог собрать всю свою волю. И поэтому они катались по
полу, подобно двум пьяницам в таверне, и наносили друг другу удары. При этом
Белгарат был охвачен бешеной ненавистью, а Зидар страхом и отчаянием.
И во власти этого отчаяния Отступник выхватил кинжал из
ножен у себя на поясе, а Белгарат обеими руками схватил его запястье и стал
колотить им об пол до тех пор, пока кинжал не отлетел в сторону.
Тогда они начали бороться за то, чтобы дотянуться до
кинжала. От напряжения их лица исказились ужасными гримасами.
Оказавшись в зале, Гарион машинально выхватил огромный меч
из ножен у себя за спиной, но Око и лезвие меча оставались холодными и
бесчувственными в руке Гариона, который смотрел на смертельную схватку двух
чародеев.
Белгарат уже сжимал горло Зидара, а тот, напрягая силы,
отчаянно вырывался из рук старика. Изо рта Белгарата вырвалось рычание дикого
зверя, а зубы были оскалены, когда он душил своего старого врага. Словно
окончательно потеряв рассудок, Белгарат с огромным трудом поднялся на ноги,
таща за собой Зидара.
Одной рукой он сжал горло Отступника, а другой снова начал
наносить ему удары.
И между двумя ударами он опустил руку и указал пальцем на
камни у себя под ногами. Со страшным скрежетом они разошлись, образуя большую
трещину. Камни негодующе застонали, когда трещина стала расширяться. Все еще
продолжая борьбу, оба оступились и упали в зиявшую расщелину. С ужасным
грохотом она сомкнулась над ними.
Все еще не веря, раскрыв рот, смотрел ошеломленный Гарион на
теперь уже едва различимую трещину, сквозь которую провалились два человека.
Се'Недра испустила громкий вопль, от ужаса закрыв лицо
руками.
– Сделай же что-нибудь! – закричал Силк, но Гарион
смог только посмотреть на него с тупым непониманием.
– Полгара! – в отчаянии обратился Силк к тете Пол.
Все еще без сил от внезапного, невыносимого горя, она не могла даже ответить, а
продолжала стоять на коленях, обнимая безжизненное тело Дерника, и, рыдая,
покачивалась из стороны в сторону.
Из бездны под ними раздался зловещий раскат грома, а за ним
последовал и другой. Смертельная схватка продолжалась даже под землей.
Как бы повинуясь чьему-то приказу, глаза Гариона обшаривали
альков у дальней стены. В тусклом свете ему удалось различить там очертания
тела Кол Торака. Со странной бесчувственностью смотрел Гарион на тело своего
врага, машинально подмечая каждую деталь. Он увидел его черные одежды и
блестящую маску. А также увидел он и Крэг-Гор, огромный черный меч Торака.
И хотя он не двигался – или не мог двигаться и даже
чувствовать, – внутри его тем не менее вспыхнула борьба, может быть, даже
более яростная, чем та, которая только что ввергла Белгарата и Зидара в глубины
земли. Две силы, которые сначала разошлись, а потом помчались друг на друга по
бесконечному коридору времени, в конце концов сошлись внутри его. Событие,
которое является окончательным завершением двух Предначертаний, наступило, и
первые столкновения случились в разуме Гариона. Быстрые и неуловимые изменения
сместили некоторые из его наиболее укоренившихся представлений и восприятий.
Беспокойно зашевелился и Торак, поскольку те же две силы
встретились и в нем.
