Книга И имя мне - легион, страница 2. Автор книги Владимир Мясоедов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «И имя мне - легион»

Cтраница 2

Почему тогда отменили рабочий день, я уже плохо помню. Была какая-то причина. Так или иначе, все разбежались по домам в девять нуль-нуль. Так вот, на обратном пути, когда от дома меня отделяло всего-навсего две остановки, мне в голову пришла идея, вызванная насущной физиологической необходимостью. Почесать свежеобразованную болячку, которая нещадно саднила. Ну я и потянулся к ней раньше, чем успел сообразить, что это вообще-то весьма негигиенично. Я просто хотел, чтобы неприятные ощущения исчезли. Стоило моей руке дотронуться до больного места, как по губе стремительным потоком разлился холод. Да что там холод? Мороз! Помните, я говорил, что анестезирующее действие моей магии похоже на местный наркоз? Так вот, наркоз действует не сразу, посетители зубных кабинетов это прекрасно знают: чтобы разойтись по сосудам, хитрой химии требуется несколько минут. Появившийся холод сковал верхнюю губу моментально. Если бы меня в тот момент о чем-нибудь спросили, то я вряд ли бы сумел внятно ответить. Просто речевой аппарат сработал бы с ошибками. Еще не до конца понимая, что происходит, я провел пальцами по занемевшей губе, попутно дотрагиваясь до корня всех зол. Корочка подсохшей крови отлетела так охотно, словно ей уже было никак не меньше трех-четырех дней. Пальцы же вместо переставшей кровоточить ранки нащупали кожу. Здоровую. Ну абсолютно здоровую, без каких-нибудь бугров и впадин. Холод, возникший непонятно откуда, потихоньку отступал. Уже через тридцать секунд он едва ощущался, а через минуту и вовсе исчез. А вот следов от болячки на лице я так и не обнаружил. В автобусе, понятное дело, не было зеркала, разве что в сумке какой-нибудь пассажирки или боковое, но я сообразил воспользоваться поверхностью дисплея своего мобильного телефона. Темный экран тоже способен отражать солнечные лучи, и довольно сносно, надо сказать. Так вот в отражении, пусть и не слишком хорошего качества, я легко разглядел одну прелюбопытную вещицу. Болячки на лице действительно не было.

Связать два и два, то есть появившееся ощущение холода и пропажу ранки, было делом нескольких секунд. Вообще-то за глаза хватило бы и одной, но я все же был в ступоре от аномальности случившегося. Любой здоровый человек обладает одной крайне мешающей жить чертой характера. Любопытством. И именно оно не дало мне отмахнуться от происшедшего, а напротив, заставило вцепиться в него руками, ногами, зубами и отсутствующим хвостом.

«Итак, — стал рассуждать я, — что же случилось? Ну, ответ понятен: повреждение моего тела неожиданно помахало ручкой и ушло не попрощавшись. А почему? Вариант первый — фармакологическое вмешательство. Но я же не мазал ранку ничем, кроме тройного одеколона, а он далеко не панацея. А внутрь… внутрь я сегодня принимал только макароны и чай. Могла в них быть какая-то неучтенная добавка? В принципе да… но сомнительно, что трансгенные продукты, даже если они пошли на приготовление моего завтрака, могут иметь такие незадокументированные свойства. Их бы тогда продавали не дешевле, а дороже обычных, причем раз эдак в — дцать. Может, на меня чего-нибудь распылили? Вроде из пульверизатора в лицо не прыскали. Может, в воздух какая-нибудь химия попала? Ага, с самолета, который пролетал в верхних слоях атмосферы, сбросили на город пару тонн быстро растворяющегося в воздухе порошка «заживлин», разработанного строго секретным НИИ имени последнего здорового коммуниста. Бредово звучит. Но факт есть факт, ранка была три минуты назад, а сейчас ее нет. Материальных предпосылок для ее исчезновения вроде бы тоже нет…»

И тут до меня дошло. Ведь в ту секунду, когда я дотронулся до губы, мой организм был занят привычным делом. Дыхательными упражнениями. Хотя все же нет, отнюдь не дыхательными. Упражнениями с внутренней энергией. Долго я пытался сам себя уверить, что это бред, долго ощупывал то место, где еще недавно была болячка, долго… В общем, остановку я проехал.

Искать настоящее зеркало, чтобы еще раз убедиться в реальности произошедшего, не пришлось. Витрина магазина, примостившегося рядом с дорогой, вполне сносно отражала в своей мутноватой поверхности молодого человека, на чьем абсолютно гладком лице крупными буквами было написано: «Не верю».

Поверить пришлось. Когда я снова попытался проанализировать все, что чувствовал в те секунды, холод вернулся. Был он, правда, куда менее жестоким, да и исчез быстрее, но это ничего не меняло. Странная способность оказалась управляема. В тот же день и тот же час я опять сделал невозможное. Поскольку никаких иных болячек кроме злополучного прыща не было, я умышленно причинил вред своему здоровью. Проще говоря, поцарапался, не слишком сильно ударив рукой по стене и содрав кожу с костяшек пальцев. А потом попытался снова почувствовать холод. И он пришел. Пусть не сразу, пусть попытки с пятнадцатой, когда я уже многократно мысленно назвал себя идиотом, но пришел. Онемение руки длилось секунды три, но за это время следы от соприкосновения кулака с препятствием исчезли. Рассосались прямо на глазах. Я внимательно изучил руку. Все в полном порядке, разве что помыть не мешало бы.

«Регенерация? — ошалело подумал я. — Нет, это вроде бы когда само заживает. А у меня, скорее, самоисцеление. Интересно…»

Примерно неделя ушла на то, чтобы научиться вызывать ощущение холода с первой попытки и в любой части тела. Было сложно, я отвлекался на все, что можно и что нельзя, временами на меня косились из-за практически не слезавшего с лица выражения хмурой сосредоточенности, но, как известно, терпение и труд все перетрут. Итогом странных тренировок стала моя способность удерживать холод в любой точке тела на протяжении тридцати с хвостиком секунд. Дольше не удавалось, хоть ты тресни. Возможно, раны были слишком незначительные, но я оказался все же не настолько любопытен, чтобы рискнуть и нанести себе по-настоящему серьезные повреждения. Заодно незаметно попытался подлечить родителей от возрастных болячек, замаскировав свои действия сквозняком. Кажется, им стало получше. Во всяком случае, теперь они реже звонили мне и просили купить в аптеке очередной препарат.

— Целитель, — задумчиво пробормотал я, рассматривая кровь на кухонном ноже. Холод, который я призвал как раз перед тем, как проткнуть лезвием ладонь, болевые ощущения блокировал не полностью, и потому сейчас я ощущал некий дискомфорт. Слабый. Примерно как после сильного укола булавкой. Кровь не текла, а края раны смыкались так, словно у меня вместо кожи был нагретый пластилин.

Следующим пунктом в исследованиях стояло исцеление другого существа от смертельных ран. На рынке мною был куплен прекрасный карп, который, перед тем как продавец, периодически кричавший на весь базар: «Живая рыба! Настоящая живая рыба!», закинул его в мой пакет, успел хлестануть хвостом по любопытному носу волшебника-самоучки, склонившегося над будущим пациентом. Месть моя была ужасной. Я обернул жабры наглой рыбы мокрой тканью и уволок ее домой, где в течение часа боролся за жизнь своего первого подопытного. Хотя карп, определенно, мечтал умереть намного раньше. Но кто же ему даст? Во всяком случае не я. Холод, наполняющий мои пальцы, прирастил на место счищенную ранее чешую, закрыл ножевые разрезы и даже вроде бы заставил остановившееся было сердце снова биться. А может, это было и не сердце. В рыбьих внутренностях я разбираюсь плохо. Но в любом случае, если бы зеленые увидели, как измываются над несчастной рыбой, то открыли бы на меня сезон охоты.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация