— Акрэссе… — затянул я подчиняющую молитву, не выпуская, однако, оружия.
Человек повел в мою сторону рукой, и плитка пола одним движением бросилась мне в лицо.
В себя я пришел так же резко, как и вырубился. Ужасно болел нос, кажется, я его сломал. Лежу в позе морской звезды на чем-то твердом и холодном, предположительно — на полу. Шевелиться не получается, руки и ноги надежно зафиксированы. Чем — не видно: голову не повернуть, ее тоже что-то держит. И неудобно так как-то держит, кадыком в зенит. Слышится чей-то тихий плач. Женский.
Первым делом я попытался убрать мешающую думать боль, призвав холод. Не вышло. И снова не вышло. И опять не вышло.
— Бесполезно, — сказал мужской голос в паре метров сзади от меня. — Магию использовать не получится. Старый урод, что приковал тебя, поработал надежно. Ты, кстати, кто?
— Роман, — представился я. — А ты?
— Вася. Но я не про имя. Ты по классу кто?
— В смысле? Школу я уже давно закончил.
— Ты что, в РПГ не играл ни разу? Я вот, например, паладин. Или что-то вроде. Во всяком случае, отстаивать свою правоту я предпочитаю кулаками и молитвами. Вот только в этом месте они почему-то не действуют.
— А… — протянул я, по-прежнему ничего не понимая. — Целитель. Вроде как.
— Понятно… А у тебя знакомые волшебники есть? Ну или хоть кто-то, кто может помочь? Инквизиторы, маги, вампиры, оборотни, да хоть Баба-яга в ступе?
Я от услышанного впал в ступор. Нет, в то, что все вышеназванные существа имеют место быть не только в легендах, я верю процентов эдак на девяносто. Благо есть причина. Но в то, что у меня среди них могут быть знакомые… Хотя, черт его знает, может, и есть, я же не орал направо и налево о своих способностях. Интернет-форумы не в счет, там, если покопаться, владык бездны на сайт как минимум трое найдется да еще плюс демиургов парочка.
— Значит, нету, — правильно истолковал мое молчание Вася. — Жаль.
— А тебе зачем? — спросил я.
— Да знаешь, как-то не очень хочется помирать на алтаре, — признался мне паладин, — но, похоже, придется.
— А мы на алтаре лежим? — удивился я, заподозрив, что самое худшее еще впереди.
— Нет, мы вокруг, — заверил меня Вася. — На самом алтаре, думаю, будет лежать этот хренов некромант. А ты вообще как к нему попал?
— Не знаю, — сознался я. — Я проводил ритуал, пытался разобраться со своими способностями, и тут какой-то полупенсионер грузинской наружности появился прямо у меня за спиной. А потом все. Финиш. И нос очень болит.
— А я по глупости попался, — пожаловался на судьбу паладин. — Почуял я, что из одного дома смертью и болью тянет так, словно это не маленький особнячок, а громадный концлагерь. Ну и пошел разбираться, что да как. Кастет и травматик взял, косуху с противоударной прокладкой надел, силу Господа призвал и через забор перелез. А дальше меня во всем моем прикиде как шибанет током! Очнулся я уже здесь, когда этот чернокнижник остальных крепил.
— Остальных? — удивился я. — Так нас здесь много?
— Много, — раздался третий голос, женский, но не тот, что плакал.
— О, нашего полку прибыло, — обрадовался паладин. — А ты кто, о прекрасная незнакомка?
— Лена, — представилась неизвестная. — Гот. И предупреждаю сразу, никого позвать на помощь без телефона не могу, хотя очень хотела бы. Меня поймали, когда я по кладбищу гуляла. Кто ловил, не помню, но я тогда не одна была, а с компанией человек в десять, так что просто так оглушить меня было бы затруднительно.
— А может, ты все-таки не гот, а некромант? — улыбнулся я. — Как я посмотрю, в этом зале неустановленное лицо грузинской наружности собирает исключительно волшебников и им подобную публику.
— Не, я немножко оборотень, — возразила девушка. — А тот тип, что нас тут собрал, никакой он не грузин, а итальянец.
— Откуда знаешь? — удивился паладин. — И как можно быть немножко оборотнем?
— Превращаться целиком я не умею, а вот маникюр иногда у меня отрастает такой, что камни царапает, да и прикус по полнолуниям ощутимо меняется. Хорошо хоть шерсти по телу нет. Ну еще намерения животных хорошо понимаю, — поделилась своей тайной невидимая собеседница. — А что это итальянец, я уверена, в Европу с родителями как-то ездила. Так что сицилийца от выходца с Кавказа отличу.
Плач усилился. Та, которая его издавала, кажется, была где-то слева, но точно не поручусь. Звуки, разносящие в гулком помещении, были странными. Как бы и членораздельными, но как бы и не очень.
— Вась, — окликнул я паладина, — а кто это плачет?
— Ведьма это, — откликнулся парень, — она в сознание еще раньше меня пришла и чернокнижника проклясть пыталась.
— Ну и?
— Ну он ей язык и обрезал.
— Как «обрезал»? — воскликнула Лена.
— Чик, и все, — мрачно сказал паладин.
— А ты откуда знаешь? — удивился я. — Ты можешь головой вертеть?
— Могу, — подтвердил паладин. — Меня иначе, чем вас, заковали, я не лежу, а сижу.
— Освободиться сможешь? — быстро спросила готка.
— Уже нет, — ответил нам новый голос, принадлежавший, судя по неизвестному мне акценту, человеку, чья родина была где-то далеко. Например, на знаменитом полуострове в виде сапожка.
Вслед за этим раздался сдавленный хрип, какое-то бульканье и подозрительное журчание.
— Прощай, целитель, — севшим голосом произнес Василий, — ты у него следующий.
— В каком смыс… — попытался переспросить я, и тут мне в горло вонзился нож.
Боль была адская. Я вообще боли боюсь. Способность соображать улетучилась с первыми струйками драгоценной крови, стремительно утекавшей через громадный разрез. Меркнувшим сознанием я кое-как осознал, что это все. Конец. И последней моей связной мыслью стало обиженное детское: «Не хочу!»
Я воспарил над истекающим кровью телом почти так же, как во время своих оккультных экспериментов, но в этот раз я не завис в воздухе, а начал медленно, но неуклонно, будто сдвигаемый невидимым прессом, продвигаться в сторону непонятного возвышения, бывшего, по всей видимости, тем самым алтарем, о котором говорил паладин Вася. Тут же мимо меня пронесся полупрозрачный силуэт, беспорядочно размахивающий руками, и провалился куда-то внутрь алтаря.
Я отчаянно пытался перебороть свое продвижение вперед, понимая, что ничем хорошим это не кончится, и, кажется, что-то даже получилось. Следующий полупрозрачный, как и я, силуэт всосался в непонятный предмет, похожий на чайное блюдечко, лежащее на алтаре. Еще один. И еще. Оглянувшись посмотреть, что происходит, я так растерялся, что расстояние, отделяющее меня от возвышения, сократилось на треть. Мы находились в пещере, несомненно, природной, но носившей следы деятельности человека. Тот свет, что я видел, давало несколько лампочек Ильича, которые вместе с толстыми нитками проводов свисали с потолка. Я рассмотрел людей. Десятки человек в разных позах вокруг каменного алтаря. Почти все без сознания, и только парочка отчаянно дергалась, крутила головами и пыталась мычать сквозь кляпы. Между ними ходил тот самый человек, который явился после проведенного мной ритуала и деловито перерезал глотки пленникам. Я вместе с еще полудюжиной бедолаг, которые уже не дергались, оказался ближе к возвышению и, видимо, поэтому был зарезан в числе первых. Труп рядом замер не в лежачем, а в сидячем положении, примотанный тонкими цепочками к большому бетонному блоку. Вероятно, это и был Василий.
