Я заскакала вперед по древним каменным плитам, полная если и не радостного энтузиазма, то как минимум его хорошего подобия. И, едва успев затормозить, замерла, отчаянно маша руками на самом краю широкой каменной расщелины, дна которой и видно-то не было. Ну что такое?! Весь мир против меня!
В животе забурчало, напомнив о последней трапезе, которая была, казалось, целую вечность назад. Вообще мой организм ведет себя удивительно странно. Молодая девушка, пусть даже она еще растущий дампир, не должна столько, прошу прощения за свой грубый жаргон, жрать. В целом мне и раньше на аппетит жаловаться не приходилось, но, после того как вышла из подвала тюрьмы, я действительно стала испытывать нечто похожее на легендарный вечный голод. Но хотелось не крови, а мяса. И лучше бы с гарниром. Даже двойные порции не помогают.
Торкат и Гроткар, нещадно объедаемые при каждом удобном случае, пару раз даже пошутили тихонько, что мамой их общей знакомой была не вампирша, а миниатюрная женщина из народа троллей, поскольку только они могут столько съесть и при этом не лопнуть. Если настоящие кровопийцы настолько же жаждут жидкости, текущей в венах их жертв, как я калорий, то просто удивительно, как им хватало выдержки не съедать по человеку каждую ночь. Живот буркнул еще раз, протестуя против своей затянувшейся пустоты. Хорошо хоть воды из озера волей-неволей напилась, она хоть как-то притупляет острый голод…
В следующее мгновение окружающий мир напомнил, что предаваться самокопанию, стоя на краю пропасти, довольно опасно, – я упала. К счастью, не вперед и вниз, а назад и на… то место, которым, вероятно, думаю. В уши ударил отдаленный грохот.
«Землетрясение с грозой, да еще в подземелье, маловероятно, – решила я, узнавая знакомые звуки. – А вот на шахтные работы очень смахивает. Вряд ли здешние хищники, сколь бы могучи и умны они ни были, используют для охоты на свою добычу динамит».
Отчаянно вглядываясь во тьму, я увидела то, на что уже и перестала надеяться. Там, где-то далеко, мелькали в кромешной тьме маленькие точки огоньков, которые не могли быть ничем иным, как фонарями или факелами в чьих-то руках. Желтенькие, напоминающее о солнце, они казались издалека такими милыми, что я готова была расцеловать всех их обладателей, даже если они окажутся страшнее, чем сгнивший покойник, поднятый из могилы. Зря не верила детским сказкам, в которых принцессы выходили замуж за простого рыцаря, спасшего их из вроде бы не такой и опасной ситуации. Сейчас я была готова влюбиться в кого или во что угодно. А если у него вдобавок окажется котелок с супом, а поблизости жрец, способный соединить пару узами брака, то подземелье рискует покинуть уже не просто Клер, а миссис Клер.
– Эй! – Мой крик подхватило гулкое эхо и унесло. Но видимо, до тех, кто не так уж и далеко ходил со светом, оно не смогло дотащить подобную тяжесть, поскольку никакого изменения в их мельтешении не произошло. Не знаю, сколько времени прошло в напрасных попытках сорвать голос, прежде чем разум смог осознать простую истину: меня не слышат.
Я заметалась вдоль перегородившего дорогу пролома, пытаясь найти место поуже, где можно было бы попробовать перепрыгнуть трещину в земле. Увы, обойти пропасть не получилось. Как назло, именно в этом месте Древние, прорывшие эти гигантские катакомбы, сузили проход до какой-то сотни шагов в ширину. А если вернуться назад, то не факт, что смогу найти дорогу к этому месту. И тут, словно в насмешку, мой нюх, которым предполагалось выслеживать табакокурящих гномов, внезапно напомнил о своем существовании. Порыв ветра, прилетевший со стороны, где сновали неведомые люди или нелюди, принес запах копченой рыбы. Во рту сама собой набежала слюна, а живот, казалось, обрел дар речи, столь недовольно и выразительно он забурчал. Это было уже слишком. Я плюхнулась на камни перед самой пропастью и банально разревелась, невнятно жалуясь непонятно кому на судьбу.
Мои крики и стоны, услышь их те, кто сейчас, наверное, обедал, заставили бы их, побросав все вещи, ломануться кратчайшей дорогой на поверхность и навсегда отвадили бы их от посещения подобных мест. В какой-то момент невразумительные стенания сменились злостью на саму себя и окружающее.
– Дампир! Дампир! Какой я, к демонам, дампир! – орала я, не совсем соображая, что делаю, и стуча превратившейся в какую-то жуткую лапу рукой по трескающимся и пачкающимся стекающей из ран и ссадин кровью камням. – Где моя магия?! Где заставляющая ужасаться смертных сила и вечная неутомимость?! Где мгновенное заживление ран?! Почему, ну почему, ради всех богов, которые были, есть и будут есть, у меня нет крыльев?! Они должны быть! Должны! Должны!
В голове, которая пошла кругом, видения гордого полета, почему-то одновременно под ясным солнцем и удивленно глядящими вниз звездами, сменялось картиной поедания вяленой рыбы. Нет, не рыбы. Рыб! Большого количества этих самых рыб, большого… ну просто гигантского! Не может пара жалких карасиков, забытых над костром, пахнуть так, что у меня на таком расстоянии скулы сводит! А может, те, кто там наглым образом жрет, поймали кита и подвесили его ну… к примеру, над вулканом? Про подземные моря я что-то слышала, так что это вполне вероятно. Ох, сколько же это мяса, целая гора живой плоти, которая так близко и в которую так хочется запустить клыки!
Немного успокоившись или, скорее, найдя в своем безумии точку относительного равновесия, я ужаснулась тому, что натворила и взглянула на свои кисти, ожидая увидеть жуткое зрелище. И не ошиблась в своих предположениях. Мои тонкие, точеные пальчики, покрытые смесью грязи и крови, почему-то не желали резко расходиться в стороны. Им что-то мешало. Какая-то тонкая пленка, налипшая на них. И если ее трогать, то прикосновение ощущалось, но весьма странно. Наверное, так мог бы чувствоваться внезапно выросший хвост.
– Перепонка? – поразилась я самой себе, рассматривая непонятное образование, являющееся, совершенно точно, продолжением моего тела. – Как у жаб? Нет, скорее как у летучих мышей. Или… вампиров?!
Лихорадочный осмотр рук, да впрочем, и всего остального, тоже дал странные результаты. От ладоней к предплечью, постепенно сходя на нет, шел подрагивающий кожаный вырост без малейших признаков костей. Подобный же нашелся и по бокам туловища под одеждой. Просто гладкая ровная кожа. Даже без волос. Не крылья, нет. Но их зародыш.
«Я трансформировалась, – мелькнула в голове мысль. – Так же, как тогда, в тюрьме. Очень захотела и изменилась. Очень. Очень сильно. Может быть, даже сильнее, чем способен представить нормальный разум. Впрочем, в папочкиных книгах были упоминания, что большинство кровососов страдали той или иной формой психических заболеваний. Но если я смогла сделать шаг, то, может быть, смогу и побежать? Вернее, полететь? Только надо хорошенько постараться».
Не знаю, сколько времени мне пришлось провести на краю пропасти, борясь с собственным телом и разумом. Много. Во всяком случае, далекие светящиеся точки однажды погасли почти все, а потом, далеко не сразу, снова зажглись. Наверное, те, кто там был, легли спать, выставив караульных, и потом снова продолжили свои непонятные дела. Иногда слышался грохот взрывов, но редко. Пару раз уши вроде бы уловили не такую уж далекую пальбу, но новая порция криков ни к чему не привела. А я все мечтала о крыльях, грезила наяву, подгоняемая страшным голодом да близким, но недоступным запахом копченой рыбы, который порядочно ослабел, но не исчез совсем.
