Однажды Уаров камердинер Епифан, якшавшийся со всяким сбродом и вознамерившийся сменить наконец амплуа, напоил Лангфельда и выпытал у него секрет открывания замков. Лангфельд рассказал ему о магических свойствах разрыв-травы, взламывающей любые запоры. Епифан много времени посвятил поискам травы, но к делу ее приспособить ему так и не удалось. Замки не открывались, сколько ни пытался он воздействовать на них травой. Хоть и пьян был тогда Исидор изрядно, но не сказал Епифану главного: для требуемого эффекта траву эту следовало курить.
Глава 17
Рейд Ивана Выродкова
Сентябрьским утром Параклисиарх совершал обычную свою разминку топором по колоде, как вдруг услышал скрежет пружины настенных часов. Дверца над циферблатом распахнулась, и механизм вытолкнул из недр деревянного футляра не кукушку, как можно было ожидать, а фарфоровую бородатую фигурку с сердечком в руках. К полудню от глубоко законспирированного лондонского сердечного резидента поступила шифрованная телеграмма. В ней сообщалось, что спецподразделение Скотленд-Ярда в полном составе откомандировано в Трансвааль.
Вскоре Иван Выродков, добравшийся до Южной Африки, метался по Кейптаунскому порту, пытаясь пристроиться в качестве матроса на фрегат с лондонскими полицейскими. В конце концов легионер употребил отработанный маневр: умыкнув за час до отхода фрегата одного из матросов, он добился согласия от капитана и поднялся на борт судна, оснащенного специальным сейфом. В его походной сумке лежал полукилограммовый кусок кварца, купленный им накануне в пивной у старателя.
В день, когда судно достигло широты Азорских островов, оказавшись между ними и Португалией, архипелаг постигло землетрясение. Стихия почти полностью разрушила административный центр – Ангра-ду-Эроишму, погребя под завалами зданий множество жителей. Разыгравшийся шторм швырял потерявшие управление корабли, случившиеся неподалеку. Непривыкшие к сильной качке агенты Скотленд-Ярда были едва живы. Команда занималась спасением судна и предоставила полицейским яркий шанс подумать о душе. И Выродков решил, что его час выхода на сцену истории пробил. Он не сомневался. Пора сомнений и метаний давно миновала. Им на смену пришли решительность, напор и презрение к социуму в целом. Вся эта затея с самого начала виделась Выродкову преступной и противной его натуре. Он привык воевать ради идеи войны и исключительно во славу отечественного оружия. Результат, тем более – материальный, его не интересовал. А тут… Он жалел, что согласился, а не послал соратников к черту. Он давно жил одной только войной, где бы она ни случилась. И не слишком интересовало легионера, что было призом в той войне. Он просто любил оружие. А в этой экспедиции легионер оказался безоружным, да еще и вынужденным, по предписанию «Общества», выполнять несвойственные ему функции, которые обычно возлагались на аптекаря. Высыпав в бутылку с остывшим чаем снотворное, выданное ему Бомелием перед поездкой, он постучал в каюту с сейфом.
– В чем дело? – послышался утробный голос.
– Лекарство, сэр! – ответил легионер, и был впущен в святая святых.
Полицейские молились, перекатываясь среди рвотных масс и уворачиваясь от летавших по каюте предметов. Силы агентов Скотленд-Ярда были уже на исходе. Зафиксировав полицейских в койках, Иван напоил их. Снадобье подействовало моментально, и лазутчик занялся делом, ради которого пересек полмира. Открыть сейф оказалось делом на удивление несложным. Подменив камень, Выродков покинул каюту с сейфом и спящей охраной и незаметно сошел на берег в первом же порту, где весьма потрепанный штормом фрегат встал на заправку и ремонт. Отсюда легионер направил свои стопы в Москву, не ощущая ни малейшего удовлетворения от блестяще проведенной операции.
В Москве с нетерпением ожидали вердикта Фаберже. Великий ювелир, произведя тщательную экспертизу, доложил на заседании Общества, что камень – поддельный. Рассерженные нетрадиционные потребители ополчились на Выродкова, но Параклисиарх остановил побоище, сказав, что, вероятно, настоящий камень переправили каким-то другим способом, а вся морская операция Скотленд-Ярда была лишь прикрытием – отвлекающим маневром. А это значит, что следовало переходить к плану «Б».
Впоследствии стало известно, что после долгих споров Скотленд-Ярд решил отправить алмаз обычной почтой, упаковав его в оберточную бумагу и положив в коробку. Они обманули гипотетических воров, имитировав отправку камня морем. К ноябрю 1907 года «Куллинан» благополучно прибыл в Лондон, где его доставил адресату ничего не подозревающий почтальон.
– Столько средств угрохали, и все только затем, чтобы подменить один кусок кварца другим! Хороши, нечего сказать… – пенял службе безопасности Мосох.
– Предвидя такое развитие событий, мы отправили в Лондон в обучение ювелирному делу к сыну уважаемого Карла Густавовича наших людей, – отчитался перед Дедом Параклисиарх.
– Это каких таких «наших», чтобы в Лондоне смогли жить без подкормки? – удивился Мосох.
– Ну не совсем наших. Но – лояльных. Вытащили с каторги знаменитого вора и медвежатника – Исидора Лангфельда, да приставили к нему же соглядатая Трубницкого – сынка купеческого, местного пинкертона весьма удачливого.
– Да как же каторжанина-то через границу переправили?
– Это целая история с каторжанином… Бобрищева заслуга! Он сам и доложит.
– Да чего докладывать?.. – заскромничал сокольничий. – Охоту я организовал для англичан на русских медведей. И тут как бы свезло секретарю английского посольства завалить медведицу. Возле убитой копошились два медвежонка. Их взяли англичане живьем, связали ремнями лапы и повезли. Убитая медведица весила аж девять пудов. Из нее английцы заказали нам сделать чучело и потом сами же отправили в Англию. Да и медвежат прихватили для английского воспитания.
– Ну и что? При чем тут каторжный?
– Как же – при чем? При медведице! Запихнули мы его в чучело, и английцы сами же и доставили его в Лондон. А там засунули медведицу в сарай, ибо воняло от нее уже крепко.
Мосох засмеялся тоненько, по-стариковски, и обратился к Карлу Густавовичу Фаберже:
– И как там наши подопечные? Делают ли успехи?
– Сын пишет, что весьма творческими натурами оказались сии господа. Особенно господин Лангфельд. Руки – просто золотые. Далеко пойдет.
– Ну дальше сахалинской каторги-то навряд ли… – шепотом высказал свои соображения Бомелий Фофудьину.
– Пора их переводить к Ашеру. Если алмаз каким-то образом все-таки прибыл в Европу, то рано или поздно он окажется у Ашера. Больше с его огранкой никто не справится, – авторитетно заверил Общество Фофудьин.
– Видите ли, господа, – сказал Карл Густавович, – сын пишет, что в Лондоне только и разговоров, что о недавно обнаруженной краже коронных бриллиантов Англии на сумму в миллион фунтов. Выкрадены хранившиеся в железном шкафу драгоценные камни, составляющие принадлежность исторического ордена Ирландии – ордена Святого Патрика, учрежденного в 1783 году королем Георгом III.
