– Мы одеты в непромокаемое платье такой-то фирмы…
Под руководством общества администрация одного из самых грандиозных магазинов Москвы решилась теперь действовать неординарно. Она заводила в своих выставочных окнах живые манекены из давешней интеллигенции. Болванов с голодными глазами обряжали в шикарные смокинги, а уличная толпа принималась улюлюкать.
А балет царевич с той поры разлюбил и стал приглядываться к опере. Накануне открыл свой сезон Солодовниковский театр. Реставрация дважды уже горевшего, волею и руками Растопчина, театра настолько заинтересовала публику, что «Борис Годунов» с обычным составом исполнителей собрал аншлаг. Уар особенно ненавидел эту постановку, как и ее прототипы, хорошо ему знакомые и принявшие в его судьбе непрошеное участие. А впрочем, он теперь полагал, что оно и к лучшему. Сложилось так, как должно было. Театральный зал, освещенный a giorno, выглядел очень эффектно. Только при полном освещении можно было оценить красоту коровинских плафонов, занавеса, судить об отделке всего театра. Выиграл театральный зал еще и в акустике: со сцены не пропадал ни единый звук. В оркестре Уару слышны были самые тончайшие нюансы. Но слушать и смотреть «Бориса Годунова» – слуга покорный…
Последний свой день перед очередным ежегодным рождением царевич провел у окна, терзаясь муками неостывшего сердца. Той осенью хрустальная синь высоких небес и золото крон недолго радовали Москву. С самого утра горизонт темнел, вспухал грозно и трагично, а к полудню пополз на город. Порывистый ветер швырял в прохожих охапки сорванных листьев. Наконец разразился дождь, заштриховал и размыл Пречистенку за окном.
Камердинер был отправлен за газетами. Промозглый осенний вечер, вплотную подступивший к окнам особняка, принес Уару страшную, хоть и ожидаемую, весть. Новый криминальный хроникер, заступивший на место выпитого Адаманского, писал, что в доме Смирнова убита на почве ревности девица Анастасия Волкова, известная в Москве скандальными танцами и фильмами скабрезного содержания. Драма разыгралась в квартире учителя танцев Прыткова. Во время танцев девушки с персом Юсуп-оглы, тридцати лет, между ними произошла ссора. Перс в припадке ревности выхватил кинжал и вонзил его девушке в грудь по самую рукоятку. Смерть последовала моментально.
Царевич знал, что рано или поздно это произойдет. Но оказался не готов принять такой исход. Пока она была жива, в нем теплилась надежда: она поймет, она вернется. И он простит ей даже нож в спину. Но, как видно, не суждено было…
Уар забрал тело возлюбленной из полицейского морга, одел в красный сценический костюм и телефонировал Растопчину.
– Я хочу сделать из нее алмаз.
– Я могу, но он будет искусственным.
– Она и была искусственным алмазом. Это я его создал и огранил.
– Вы представляете себе, какая потребна для этого фокуса температура и какое давление? Это должен быть очень сильный взрыв в замкнутом пространстве. Вы это понимаете? Пол-Москвы разнести может к чертям собачьим.
– Я не приобщил ее. И потерял. А теперь я хочу, чтобы она всегда была со мной.
– Это вы, дружочек, к Дмитрию Ивановичу обратитесь, тезке вашему ученому. Тут особо твердый сплав для контейнера потребен. Чтоб взрывом не разорвало. А сам взрыв я вам организую со временем. Возлюбленную вашу следует сейчас сжечь в печи, а прах хранить. Из праха, погруженного в контейнер, при высочайших температуре и давлении и возникнет алмаз.
Тридцатого октября, в день рождения царевича Димитрия, Растопчин осуществил процедуру кремации.
Следующей ночью сыскная полиция наконец задержала перса Юсупа-оглы. Нашли его в одном из притонов на окраине Москвы. Опознать преступника было крайне трудно. Скрывшись, он сейчас же совершенно изменил свой внешний вид: сбрив бороду и усы, он вместо платья персидского торговца облекся в крестьянскую сермягу, онучи, лапти и рваную шапку.
Спустя всего двадцать три года специальный контейнер был внесен Растопчиным в подготавливаемый к взрыву храм Христа Спасителя. Летом 1931 года правительство СССР приняло решение снести храм, а на его месте воздвигнуть грандиозный Дворец Советов, на вершине которого поместить фигуру В. И. Ленина. В подготовленной директиве говорилось, что отныне граждане нового государства не будут ходить исповедоваться перед богом, а станут себя «под Лениным чистить». И вместо поповских проповедей будут там слушать наставления старших товарищей по партии. Пятого декабря 1931 года в двенадцать часов всего за сорок пять минут храм был взорван.
На пепелище Уар отыскал контейнер и извлек из него крохотный кристалл углерода. Ювелир сделал из него серьгу, которую царевич и носил теперь в ухе, прикрывая от чужих любопытных глаз длинными прядями своих пепельных волос.
Часть вторая
Новые времена
Глава 1
Труды и дни московских нетрадиционных потребителей
Такого подлого расклада наши герои никак не ожидали. Красные, поманившие цветом, чудовищно обманули ожидания нетрадиционных потребителей. Элитная плоть была ими рассована по недоступным местам, а большей частью – уничтожена. Остатки разлетелись в дальние края. И тогда Общество предприняло отчаянный маневр. Как осеняют нечисть крестом и крестным знамением, так осенили и пометили они звездой эту страшную и бестрепетную орду своей бывшей челяди. И затаились в ожидании грядущего поколения сытых и свободных.
Резервную кубышку московских нетрадиционных потребителей – красный чудо-дом на Сретенке – новые смертные власти подвергли вивисекции: хоромы поделили на клетушки и набили их строителями коммунизма. Строители коммунизма пользовались, в силу исторически сложившейся привычки, черным ходом, а уникальные инженерные коммуникации им и вовсе были без надобности.
Однако новая власть и приближенные к ней особы одни только и были в те времена сыты. Пить в Москве было больше попросту некого. Власть оказалась чрезвычайно подозрительной, и подобраться к ней никак не получалось. Тогда Исидор Лангфельд предпринял сложный маневр: подсадил Максима Горького на разбирание замков. Хобби до такой степени увлекло буревестника революции, что в благодарность он ввел нового знакомого и его друзей в круг скороспелой коммунистической сытой знати.
Когда же самого Лангфельда новые власти однажды взяли на гоп-стопе, то не посадили, а, оценив его организаторскую хватку в сфере экспроприации, стали продвигать по комсомольской линии – прямо в ЦК: отвечать за комсомольские взносы.
Видя такое дело, Епифан подал заявление в единственную партию, был в нее принят и удивил нетрадиционных потребителей стремительным карьерным взлетом. Попивал вкусных однопартийцев, а на невкусных писал доносы.
Глава 2
Научный подход к кормлению плоти
Сразу после революции в Москву хлынула деревня. А элитная плоть наоборот, – отхлынула. Перед нетрадиционными потребителями во всей безрадостной полноте встал вопрос пропитания. И в 1920 году Общество «Взаимная польза», переименовавшись в духе новых веяний в артель «Организованный труд», состоявшую при УПОЛБЫТЕ, всерьез озаботилось продовольственными проблемами. Название артели отражало концепцию, которой традиционно придерживались нетрадиционные потребители: организовать труд так, чтобы не работать самим.
