Уар звонил чиновникам высокого ранга и предлагал за небольшие деньги выкупить у него компромат. Чиновники никогда не интересовались характером компромата, а просто меняли не глядя один кейс на другой. Нащелкать компромата в любой сауне в тот период было пара пустяков. Плати банщику – и делай что пожелаешь.
Фофудьин соглашался работать кем угодно за еду (лобстеры, осетрина, пармезан, «Дом Периньон»). Но, к чести московского комьюнити, ни одна единица хранения Алмазного фонда не была продана за хлеб.
Лангфельд пошел бомжевать и скоро обнаружил, что занятие сие приносит доход гораздо больший, чем все прежние его труды. Признавшись самому себе в заблуждениях молодости, он стал Вечным Бомжом. Очень скоро обрел авторитет у коллег по промыслу, среди которых нашел много бывших однопартийцев, и возглавил движение, поставив его на правильные экономические рельсы. Надо сказать, что Исидор не случайно пришел на это поприще. В конце минувшего января он споткнулся поздним вечером о выброшенную елку, а упав на нее, обнаружил под рукой киндер-сюрприз. Разломал его из простого любопытства и извлек бумажку с номером. Зайдя в ближайший магазин, торговавший шоколадными яйцами, он поинтересовался у кассира, что означает номер. Девушка всплеснула руками, кликнула охрану. Лангфельд уже было встал в правильную стойку, но охранник вежливо проводил его в кабинет администратора, где Исидору торжественно вручили выигрыш: сертификат на недельный отдых в Турции.
Надо ли вам говорить, в какое бешенство и одновременно отчаяние впал наш герой, лишенный возможности выехать из Москвы? Даже в Турцию… Вот от этого самого, вдруг осознанного, невыездного отчаяния и затосковал Лангфельд. И стал Вечным Московским Бомжом.
Параклисиарх коротал свои дни в обществе одних только тараканов, травить которых у него не поднималась рука, несмотря на то что недавно он выменял вагон украинского сахара на целую фуру китайских карандашей для травли насекомых. Теперь же он подумывал пойти поработать по основной специальности, но вспомнил, что в стране объявлен мораторий на смертную казнь. В киллеры наниматься не имело смысла, поскольку уже назревал кризис неплатежей. Впрочем, киллеры в тот год были, пожалуй, единственной рабочей силой, которой таки платили. Работа была без выходных и соцпакета. Но заказы поступали сплошь на элитную плоть, на которую у московских нетрадиционных потребителей были совсем другие виды. В конце концов Малюта подался в частные сантехники: и плоть элитная стала доступней, и заработок на ниве прочистки был неслабым, и аппаратуру удалось нужную установить – кое-что из непроданного Параклисиархом Министерству обороны. Информация оказалась очень кстати.
И никогда, никогда еще члены московского комьюнити не были так счастливы, не жили такой полной жизнью, как в эти голодные времена. Борьба за жизнь до краев наполняла смыслом их существование. Выживание оказалось самой занимательной, самой азартной игрой.
Что же до смертной власти, то теперь в плане расходов бюджета аналогом «Лунной» статьи выступала статья о латании озоновой дыры над страной. И ассигнования на нее росли год от года.
Вскоре московское комьюнити, утомившееся перебиваться с хлеба на воду, затеяло ответные меры. Игуменья-фармазонка Митрофания, в прошлом баронесса Розен, выступила с аналитическим докладом, напомнив слушателям, что государственная пирамида ГКО – всего лишь грубая подделка схемы «МММ», причем скопированная крайне неумело и поверхностно, и ее крах предопределен в самый момент ее создания.
– Лично мне очень грустно наблюдать за тем, как устроители этой классической финансовой пирамиды – так называемые «умные ребята из Минфина» – судорожно пытаются удержать ее на плаву, делают резкие движения, погружаясь с каждым таким движением все глубже и глубже в долговое болото. А ведь всякому известно, что в болоте дергаться нельзя, это только ускоряет гибель в него угодившего.
– Ах, прохиндеи! – возмущался Фофудьин.
– Следует, я полагаю, инициировать возобновление Расправной палаты! – внес предложение Малюта, и, вспомнив об опричниках царя Иоанна, уточнил: – В первоначальном ее виде.
– Ну пока они не переварили сожранное у нас, рыпаться не будем. Подождем завершения пищеварительного процесса. А как обсерятся, так и жахнем! – предложил логичный ход Бомелий, понимая, что хоть и придется ждать, но время работает против смертной власти.
– Да, процесс, я полагаю, ускорится новыми грядущими выборами, которые изрядно вытрусят кассу, и «умные ребята из Минфина» объявят миру, что они этими краткосрочными облигациями подтерлись, – подвела черту Митрофания. – Посидим на берегу, подождем.
Глава 5
Визит королевы
Октябрь потряс московское комьюнити ошеломительной новостью.
– Козырная дама пожаловать изволят, – доложил Параклисиарху граф Сен-Жермен результаты послеобеденного пасьянса.
И верно: пресса сообщала, что в Москву с визитом планирует наведаться сама королева Елизавета II.
– С чего бы такая резвость? – размышлял вслух Параклисиарх. – Никогда британские монархи не ездили в Россию. Разве что Эдуард II в 1908 году приезжал покрасоваться в подмененном алмазе. Да и то смелости хватило только до наших территориальных вод.
– Причем, заметьте, не одна прибывает. Есть информация, что в Кремле выступит знаменитый хор Вестминстерского аббатства, созданный еще в 1540 году по приказу короля Генриха VIII, – двадцать два мальчика-хориста из школы при аббатстве и шестнадцать взрослых певцов – альтов, теноров и басов под управлением дирижера и органиста.
– Знаем мы этих «мальчиков» 1540 года приобщения, – выразил обеспокоенность Параклисиарх. – Сами такие.
– Там еще куча артистов с ней едет. – Фофудьин тралил колонки новостей. – «Новый Шекспировский театр», лондонская группа «Аут оф Джойнт», еще какие-то скульпторы, живописцы, фотографы. Полный комплект. Кстати, театральная труппа привезет комедию «Как вам это понравится?». Издеваются, право… Мне это уже сейчас не нравится. Экий десант! Штурмом, что ли, мавзолей брать собрались?
– Если бы планировался штурм, не брали бы с собой ее величество. Если в государство с визитом прибывает первое лицо другого государства, то оно, по протоколу, обязательно встречается с первым лицом принимающей стороны. Обязательно, прошу заметить.
– Я себе представляю эту встречу, – засмеялся Фофудьин.
– И о чем, интересно, они будут говорить?
– «Говорить» – это, пожалуй, сильно сказано. Наше Первое Лицо лыка не вяжет, но обязательно качнется в сторону монаршей ручки с целью лобызнуть. Никакая служба протокола не удержит.
– Меня больше интересует вопрос, кто кого в данном визите прикрывать будет: королева – штурм или артисты – переговоры первых лиц.
– Ладно, не будут же они в самом деле штурмовать мавзолей. Скорее всего, артисты – это отвлекающий маневр. А королева, видать, решила сама камень у президента выманить. Воспользоваться, так сказать, широтой русской души.
