— Не станут они поднимать всю школу в шесть утра, чтобы наорать на нас, Джаза.
— Это ты их плохо знаешь.
В коридоре наблюдался апокалипсис в стране зомби: все брели к лестнице — заспанные, мутноглазые, расхристанные. Два-три человека надели форму, на остальных были спортивные штаны или пижамы. Мы с Джазой оказались в стане пижамников, только натянули поверх пижам спортивные куртки, для тепла и уюта. Снаружи стоял пасмурный английский день, из разряда «то ли дождик, то ли нет» — я к ним уже начинала привыкать. Холод и сырость меня немного взбодрили, но сильнее взбодрил вид полицейских… и еще белый шалашик, окруженный прожекторами, в центре нашей лужайки — вокруг него сновали люди в белых халатах.
— Ой, боже мой! — Джаза схватила мою руку. — Боже мой, Рори, это…
Да, шалашик был палаткой, какими пользуются патологоанатомы, — их вечно показывают в детективах и в новостях. До всех нас это дошло одновременно. Все дружно ахнули, потом послышались истерические рыдания; чтобы помешать их распространению, Клаудия начала широкими жестами регулировщика загонять нас в столовую.
— Давайте, — приговаривала она, — давайте, девочки, давайте, давайте.
Мы позволили загнать нас внутрь — зал уже был забит людьми, которые только что получили хороший впрыск адреналина. Все шумели, перебегали от стола к столу, таращились в телефоны. Все жившие неподалеку учителя тоже были здесь — сидели на кафедре, и вид у них был такой же недоумевающий, как и у нас. Когда всех нас загнали внутрь, дверь с грохотом захлопнулась и Пик Эверест попытался утихомирить нас всякими «Так, так, прошу потише» — но не преуспел.
— Перед вами старший инспектор полиции Саймон Коул! — проорал Эверест, перекрывая шум. — Ему нужно сказать вам несколько слов. Прошу слушать внимательно.
Этого мужика мы видели в новостях — серьезного вида, в костюме, сразу ясно, что старший инспектор, по бокам — два полицейских в штатском. До нас дошло — тут все всерьез. Шум утих.
— Сегодня в четверть третьего утра, — проговорил инспектор будничным голосом, — на лужайке перед вашей школой было обнаружено тело. Мы полагаем, что это связано с проводимым сейчас расследованием, о котором вы, скорее всего, слышали.
Он не произнес слова «Потрошитель». Это было лишним. По комнате будто прокатилась взрывная волна — все разом вдохнули, потом раздался гул, потом заскрипели скамейки — все оборачивались, чтобы посмотреть друг на друга.
— Убитый — из Вексфорда? — выкрикнул кто-то из мальчишек.
— Нет, — ответил инспектор. — Жертва не имеет отношения к вашей школе. Однако ваша территория официально объявлена местом преступления. Пока эксперты не закончат работу, вам запрещается выходить на лужайку. В течение нескольких дней здесь будут находиться наши сотрудники. Сегодня несколько полицейских будут дежурить в библиотеке — они готовы выслушать любого из вас, кто видел сегодня ночью что-либо необычное. Собственно, нас интересует все, что вы видели и слышали, даже если вам это кажется несущественным. Подозрительные люди. Подозрительные звуки. Все, что выходит за рамки привычного.
Снова вскочил Эверест:
— Если кто-то из вас боится давать показания, потому что в тот самый момент вы нарушали какие-то школьные правила… мы не станем вас наказывать. Я попрошу сообщить полиции все, что вам известно. Если вы окажете помощь следствию, никаких санкций с нашей стороны не последует. Сегодня все должны оставаться на территории школы. Завтрак вам принесут прямо в комнаты — общий завтрак отменяется с целью минимизировать хождение по лужайке. Обед будет подан как обычно. Если вам есть что сказать полиции, говорите. Повторяю: бояться нечего.
С этим нас отпустили. Мы провели в столовой всего несколько минут, но эти несколько минут изменили буквально все. Все успели проснуться и растеряться. Вокруг стоял тихий, невнятный гул. Только, в отличие от обычных школьных собраний, никто не хихикал и не орал в полный голос. У входа в столовую стояло еще несколько полицейских — они наблюдали, как мы выходим из здания.
Когда мы вернулись в Готорн, я вдруг осознала, что дрожу. Сперва я подумала, что промерзла, но дрожь не унялась даже после того, как я целых пять минут просидела у радиатора. С Джазой все было точно так же — она сидела на обогревателе на своей половине комнаты. На несколько минут мы застыли в неестественных позах, в полутьме.
— Так что этот тип? — спросила я наконец.
Джаза подняла на меня глаза, видимо пытаясь решить, не издеваюсь ли я над ней.
— Джаз, он был прямо у меня за спиной. Сказал «спокойной ночи». Ты его точно не видела и не слышала?
— Нет, — ответила она. — Клянусь.
Я прикусила губу и снова прокрутила все в голове. Я по-прежнему не могла понять, как Джаза могла его не увидеть и не услышать. Я прекрасно знала, что ничего не придумала.
— Наверное, я просто думала о другом, — сказала она наконец. — Смотрела только на тебя. Мне было страшно. Если ты считаешь, что должна…
Она осеклась — сообразила, каковы будут последствия.
— Если ты считаешь, что должна об этом сообщить, то давай, — ответила она уже тверже. — Даже если это значит, что…
— Они обещали нас не наказывать.
— Пусть даже и накажут, — сказала она.
На то, чтобы набраться смелости и спуститься вниз, у меня ушло минут десять. Прежде чем выйти из здания, нужно было доложиться Звать-меня-Клаудии. Она сидела у себя в кабинете и говорила по телефону — раскатистым басом рассказывала какой-то столь же зычной приятельнице о событиях этой ночи.
— Да, Аврора?
— Я… кое-что видела.
Клаудия всмотрелась в меня пристальнее.
— Прошлой ночью? — уточнила она.
— Прошлой ночью, — подтвердила я. Продолжать не стала — пусть сперва осмыслит эти слова.
— Ну что же, — сказала Клаудия. — Тогда тебе в библиотеку.
Суета снаружи только усилилась. Полицейские в светоотражающих зеленых жилетах мелькали повсюду — огораживали новый участок бело-синей лентой, перекрывали дорожки вокруг. Я прошла мимо — до библиотеки пришлось добираться в обход. У дверей стояли двое полицейских в форме. Меня впустили. Третий полицейский опросил меня при входе и подвел к одному из столов, где уже устроились всякие разные люди — полагаю, тоже полицейские. Они были в обычной одежде — по большей части в костюмах. Меня усадили за стол, высокая коротко стриженная негритянка в очках без оправы уселась напротив. Ей было немногим больше двадцати, однако на ней был строгий темно-серый костюм и белая блузка — в них она выглядела старше и внушительнее. Она достала несколько бланков, взяла ручку.
— Младший инспектор Янг, — представилась она вежливо. — А как тебя зовут?
Я сказала.
— Ты американка или канадка? — поинтересовалась она.
— Американка.
— И ты что-то видела или слышала вчера ночью?
