— Во имя Бога, Спархок, — выдавил Эмбан, —
сними ее оттуда! Она сведет меня с ума!
Флейта засмеялась и довольно бесцеремонно опустилась прямо
на колени толстяка-священнослужителя, покрыв поцелуями его побледневшее лицо.
— Обожаю проделывать такое с людьми! — радостно
хохоча, объявила она. Эмбан отпрянул. — Ай, да не будь ты глупцом,
Эмбан! — фыркнула она. — Я не причиню тебе вреда. На самом деле я
тебя очень люблю. — Хитринка промелькнула в ее глазах. — А может
быть, согласитесь послужить мне, ваша светлость? Я не настолько напыщена, как
ваш эленийский Бог, и нам будет весело.
— Афраэль! — резко сказала Сефрения. —
Хватит! Ты же знаешь, что этого делать не должна!
— Я только дразню его, Сефрения. Я не собираюсь красть
Эмбана. Он слишком нужен эленийскому Богу.
— Ну как, ваша теология существенно пошатнулась, ваша
светлость? — спросил Вэнион у патриарха Укеры. — Эта маленькая
девочка на ваших коленях, пытающаяся увести вас по усыпанному цветами пути
ереси — Богиня-Дитя Афраэль, одна из тысячи младших богов Стирикума.
— Как мне приветствовать ее? — В голосе Эмбана
проскользнули испуганные нотки.
— Нескольких поцелуев будет достаточно, —
предложила Флейта.
— Хватит! — снова одернула ее Сефрения.
— А как полагаете вы, ваше превосходительство? —
спросила Флейта у Норкана.
— Я в смятении, ваше… хм…
— Всего лишь Афраэль, Норкан, — подсказала она.
— Но это не соответствует этикету, — ответил
Норкан. — Я — дипломат, а самый дух дипломатической речи — официальные
обращения. Я перестал называть по именам кого-то, кроме коллег, когда мне
исполнилось десять лет.
— Ее имя и есть официальное обращение к ней, ваше
превосходительство, — мягко сказала Сефрения.
— Совершенно верно, — изрекла Афраэль, слезая с
колен Эмбана. — Тиниен и Эмбан отправляются в Чиреллос за рыцарями церкви.
Норкан отправляется на остров Тэга помочь Спархоку лгать моей… хм… его жене,
вот так. Остальные отправляются снова добывать Беллиом. Спархок, кажется,
считает, что Беллиом ему может пригодиться. Я думаю, что он недооценивает свои
собственные способности, но я пойду с ним в это приключение — хотя бы просто
потому, чтобы уберечь его от нытья и жалоб.
— Мне ее так не хватало! — рассмеялся
Келтэн. — И что же ты собираешься делать, Флейта? Седлать стадо китов,
чтобы они привезли нас к тому побережью, где мы бросили Беллиом в море?
Ее глаза загорелись.
— Даже и не думай, — твердо сказал ей Спархок.
— Вечно ты все портишь!
— Ты меня разочаровал, Спархок, — объявил
Келтэн. — Я никогда раньше не ездил на китах.
— Может, хватит о китах? — не на шутку огрызнулся
Спархок.
— Что это ты такой раздражительный, Спархок? Чем тебе
не угодили киты?
— Это наше с Афраэлью личное дело, — сухо ответил
Спархок. — Я не смогу переспорить ее во многих вопросах, но уж в вопросе о
китах я ее точно переспорю!
Стоянка корабля на Тэге была вынужденно короткой. Отлив уже
начался, и капитан был всерьез обеспокоен понижением уровня воды в гавани.
Спархок с друзьями наскоро совещались в главном салоне, в то
время как Халэд отдавал матросам распоряжения относительно выгрузки лошадей и
провианта.
— Эмбан, тебе не кажется, что лучше всего будет дать
Сарати понять всю серьезность ситуации? — спросил Вэнион. — Иногда он
бывает упрям как осел.
— Я думаю, он будет рад узнать, какого ты о нем мнения,
мой дорогой Вэнион, — ухмыльнулся толстый церковник.
— Говорите все что хотите, ваша светлость. Я никогда не
вернусь в Чиреллос, так что все это не имеет значения. Обязательно расскажи
ему, как всплыло имя Киргона. Возможно, тебе захочется умолчать о том, что
связь Киргона с нынешними событиями подтверждается лишь словами Крегера. В
конце концов, в причастности к ним Троллей-Богов мы совершенно точно уверены, а
новое столкновение с языческими богами может отвлечь внимание Сарати от
Рендора.
— Не расскажешь ли еще о чем-нибудь, что я и так знаю?
Вэнион рассмеялся.
— Ладно! Я, похоже, лезу не в свое дело?
— В народе это называется «во все дырки затычка». Я
сделаю все что смогу, но ты знаешь Долманта. Он всему дает свои собственные
оценки и выносит собственные решения. Он взвесит Дарезию и Рендор и будет
решать, которую из этих стран он хочет спасти.
— Расскажи ему, что я здесь, со Спархоком, —
посоветовала Флейта. — Он знает, кто я такая.
— Знает?
— Тебе совершенно незачем осторожничать с Долмантом. Он
— не фанатик, как Ортзел, и вполне готов признать, что ваша теология не
отвечает на все вопросы мироздания. То, что я участвую во всех этих делах,
поможет ему прийти к правильному решению. Передай ему, что я его люблю. Иногда
он кажется занудным стариком, но я все равно без ума от него.
Глаза Эмбана округлились.
— Нет, когда все это кончится, я уйду в отставку!
— Не глупи, — улыбнулась она. — У тебя
поводов уйти в отставку не больше, чем у меня. Ты не сможешь отказаться от
такого развлечения. Кроме того, ты нам нужен. — Она повернулась к
Тиниену. — Не перетруди свое плечо. Дай ему полностью зажить, прежде чем
станешь его разрабатывать.
— Слушаюсь, сударыня, — ответил он, ухмыляясь ее
наставительной манере.
— Не смейся надо мной, Тиниен, — пригрозила
она. — Если ты будешь позволять себе такое, то однажды утром ты проснешься
со ступнями навыворот. А теперь поцелуй меня.
— Хорошо, Афраэль.
Она рассмеялась и залезла к нему на колени, чтобы получить
причитающиеся ей поцелуи.
Они сошли на берег и стояли на причале, глядя, как
тамульский корабль медленно отплывает из гавани.
— В любом случае, они отплыли в нужное время
года, — сказал Улаф. — Для ураганов сейчас еще рано.
— Это обнадеживает, — заметил Келтэн. — Куда
теперь, Флейта?
— На противоположном краю острова нас ждет
корабль, — ответила она. — Обо всем остальном я расскажу тебе, когда
мы выйдем из города.
Вэнион передал Норкану пачку столь трудолюбиво написанных
писем Спархока.
