— Халэд! — прикрикнула она. — Прекрати
немедленно!
— Я не собираюсь как-то использовать это, Афраэль. Даже
захоти я, у меня бы ничего не вышло, но все-таки своей скоростью это судно
обязано своему килю. Я сказал об этом только ради того, чтобы ты не считала
меня тупицей, неспособным сложить два и два.
Она одарила его гневным взглядом.
Халэд наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Все в порядке, Афраэль, — улыбнулся он. — Я
все равно люблю тебя — даже если ты иногда меня недооцениваешь.
— Из этого парня выйдет толк, — заметил Келтэн
Вэниону.
Холм, подымавшийся от покрытого галькой пляжа, порос густой
сочной травой, и к тому времени, когда они поднялись на вершину холма, туман
совершенно рассеялся. Широкая дорожка лунного света тянулась, мерцая, по мирной
глади залива.
— Судя по моей карте, в миле отсюда, дальше от моря,
есть дорога, — сказал Вэнион. — Она идет вдоль залива, более или
менее в направлении Джорсана. — Он поглядел на Флейту, которая все еще
сверлила гневным взглядом Халэда. — Если не последует возражений со
стороны начальства, я полагаю, мы могли бы ехать этой дорогой. — Вэнион
вновь вопросительно глянул на Богиню-Дитя.
Она улеглась поудобнее в руках Сефрении и принялась сосать
большой палец.
— Ты испортишь себе зубы.
Она вынула палец изо рта и показала ему язык.
— Ну что, поехали? — предложил Вэнион.
Они пересекли широкий холмистый луг, густо заросший
солончаковой травой. Лунный свет точно смыл все прочие цвета, и трава,
хлеставшая коней по ногам, казалась серой, а лес, встававший за лугом, чудился
бесформенным черным пятном. Они ехали медленно, напрягая зрение и слух, готовые
при случае мгновенно схватиться за рукоять меча. До сих пор еще ничего не
произошло, но рыцари были опытными воинами, и для них мир всегда был полон
опасностей.
Когда они въехали под деревья, Вэнион приказал остановиться.
— Почему мы встали? — довольно резко осведомилась
Флейта.
— Луна нынче слишком яркая, — пояснил
Вэнион, — нужно, чтобы наши глаза привыкли к тени под деревьями. Нам ведь
ни к чему было бы заплутаться.
— А-а.
— Нынешняя ночь складывается для нее неудачно,
верно? — прошептал Берит Спархоку. — Халэд вывел ее из себя.
— Ей это только на пользу. Порой она становится
чересчур самоуверенной и слишком упивается собственной смышленостью.
— Я все слышала, Спархок, — зловеще откликнулась
Флейта.
— А я так и полагал, что ты все услышишь, — без
смущения отозвался он.
— И почему это сегодня все надо мной измываются? —
пожаловалась она.
— Они просто шутят, Афраэль, — заверила девочку
Сефрения, — неуклюже, конечно, шутят, но ведь это, в конце концов,
эленийцы, чего от них ожидать?
— Может быть, двинемся дальше, пока не стряслось
никакой беды? — осведомился Вэнион.
Они двинулись шагом в густой тени леса и примерно через полчаса
выехали на узкую изрезанную колеями дорогу. Тут они повернули на восток и
продолжили путь, на сей раз уже быстрее.
— Далеко ли до Джорсана, мой лорд? — вскоре
спросил у Вэниона Бевьер.
— Около полусотни лиг, — ответил Вэнион.
— Изрядно. — Бевьер испытующе глянул на Флейту.
— Что? — тут нее резко спросила она.
— Да так, ничего особенного.
— Говори, Бевьер.
— Я ни за что на свете не хотел бы оскорбить тебя, о
божественная Афраэль, но не могла бы ты ускорить наше путешествие, как сделала
это, когда мы ехали через Дэйру с армией Воргуна?
— Нет, не могла бы. Ты забыл, Бевьер, что мы ждем
некоего важного события, и я не хочу пролететь мимо него только потому, что
тебе так не терпится попасть в джорсанские таверны.
— Довольно, — строго сказала ей Сефрения.
Поскольку стояла еще ранняя осень, они не взяли с собой
шатров, а потому примерно через час свернули в лес и расстелили одеяла на
опавших листьях, чтобы поспать хоть несколько часов.
Солнце стояло уже довольно высоко, когда они снова тронулись
в путь и до заката ехали через лес, так ни разу не встретив ни единой живой
души.
На закате они вновь свернули в лес, отъехав примерно на
четверть мили от дороги, и устроились на ночлег в узкой лощине, где высокий
склон и густая листва скрыли бы от посторонних глаз свет костерка. Ко всеобщему
удивлению Улаф сам занялся стряпней, не прибегнув к обычным своим ухищрениям.
— Это не так забавно, когда нет Тиниена, — пояснил
он.
— Мне его тоже не хватает, — согласился
Спархок. — Так странно не слышать всех этих его «можно предложить?».
— Вы все время как-то странно говорите о том, чья
очередь стряпать, — заметил Вэнион. — Я чего-то не знаю?
— Обычно, мой лорд, за очередью следит сэр Улаф, —
пояснил Телэн. — Система у него весьма сложная, так что никто из нас до
сих пор ее целиком не постиг.
— А не проще было бы составить обычное
расписание? — спросил Вэнион.
— Проще, конечно, но сэр Улаф предпочитает собственный
метод. У него, правда, есть определенные недостатки. Как-то целую неделю
стряпал только Келтэн.
Вэниона передернуло.
На ужин они ели копченую баранину, и по этому поводу Улафу
досталось несколько неприязненных взглядов от его спутников. Флейта и Сефрения,
однако, расхвалили его выбор. После ужина они устроились на своих
импровизированных постелях и быстро заснули.
Полночь уже давно миновала, когда Телэн разбудил Спархока,
прикрыв ладонью его рот, чтобы тот со сна не подал голоса.
— В лесу у дороги какие-то люди, — прошептал
мальчик. — Они развели большой костер.
— Что они делают? — спросил Спархок.
— Просто торчат там и кого-то явно дожидаются — если не
считать того, что пьют без удержу.
— Разбуди остальных, — велел Спархок и, откинув
одеяло, потянулся к мечу.
