— Нет, Спархок, — прошептала она, —
категорически нет. Она только что заснула. — Сефрения вышла в коридор,
прикрыла за собой дверь и демонстративно прислонилась к ней спиной.
— Я не причиню ей вреда, Сефрения.
— Можешь биться об этом об заклад хоть со всей
Дарезией, — ответила она со стальным блеском в глазах. — О чем ты
хотел ее спросить?
— Могу я использовать Беллиом, чтобы прекратить эту
бурю?
— Возможно.
— Почему бы тогда мне этого не сделать?
— Ты хочешь уничтожить Джорсан — и всех его жителей
заодно?
Остолбеневший Спархок воззрился на нее.
— Ты не имеешь представления о том, какие силы
заключены в природных явлениях, верно, Спархок?
— Отчего же, — сказал он, — имею… некоторое.
— Нет, дорогой, думаю, что нет. Кто бы ни вызвал этот
ураган, он очень могуществен и точно знает что делает, однако ураган все же
остается природным явлением. Конечно, ты можешь использовать Беллиом, чтобы
прекратить его, но тогда вся сила, заключенная в урагане, освободится
одновременно и в одном месте. Когда пыль осядет, ты не найдешь и следов
Джорсана.
— Наверное, мне лучше отказаться от этой идеи.
— На твоем месте я бы так и сделала. А теперь уходи.
Мне нужно присматривать за Афраэлью.
И Спархок пошел назад по коридору, чувствуя себя отчасти
мальчиком, которого только что отослали в его комнату.
Навстречу ему поднимался по лестнице Улаф.
— Можно тебя на два слова, Спархок? — спросил он.
— Конечно.
— Думаю, тебе нужно смотреть за Келтэном в оба.
— Вот как?
— Он лелеет кое-какие нехорошие мысли насчет Берита.
— Стало быть, это продолжается?
— А ты, значит, знал об этом — я разумею чувства,
которые Келтэн питает к камеристке твоей жены? Спархок кивнул.
— Знаешь, чем больше он пьет, тем хуже, — а в
такую бурю больше и заняться нечем, кроме выпивки. У этих его подозрений есть
какое-то основание?
— Ни малейшего. Он попросту высосал их из пальца. На
самом деле девушка обожает его.
— Я так и думал. Бериту хватило хлопот с супругой
императора, чтобы искать себе кого-то еще. И часто с Келтэном такое случается?
Я имею в виду — часто он влюбляется так сильно?
— На моей памяти — впервые. Он всегда искал случайных
приключений.
— Это, конечно, самое безопасное, — согласился
Улаф, — но именно потому, что он ждал так долго, теперь его так крепко
прихватило. Надо бы нам постараться держать его подальше от Берита, покуда мы
не вернемся в Материон и Алиэн все ему не растолкует.
К ним по коридору подошел Халэд. Вид у оруженосца был
недовольный. В руке он держал золотой флорин Келтэна.
— Ничего не выйдет, Спархок, — сказал он. — Я
бы запросто мог покрыть камень золотом, но у тебя всякий раз уходило бы полчаса
на то, чтобы открыть камень. Я думаю предпринять кое-что еще. Дай мне кольцо. Я
собираюсь сходить к ювелиру, и мне понадобятся точные мерки.
Спархок ощутил сильнейшее нежелание расставаться с кольцом.
— А не можешь ты просто… Халэд покачал головой:
— Что бы мы с ювелиром ни придумали, нам все равно
придется точно пригнать на место нашу задумку. Полагаю, Спархок, вопрос в том,
насколько ты мне доверяешь.
Спархок вздохнул.
— Обязательно нужно было представить это именно в таком
свете?
— Я подумал, мой лорд, что так будет быстрее
всего. — Халэд протянул руку, и Спархок, сняв кольцо с пальца, положил его
на ладонь оруженосца.
— Благодарю, — сказал Халэд. — Твоя вера в
меня просто трогательна.
— Хорошо сказано, — пробормотал Улаф.
Позднее, когда Спархок и Улаф отнесли Келтэна наверх и
уложили в постель, все собрались в общем зале поужинать. Спархок обменялся
несколькими словами с трактирщиком, и ужин Сефрении отнесли в ее спальню.
— Где Телэн? — спросил Бевьер озираясь.
— Сказал, что пойдет подышать свежим воздухом, —
ответил Берит.
— В такую бурю?
— По-моему, ему просто на месте не сидится.
— Или не терпится что-нибудь украсть, — добавил
Улаф.
Входная дверь с грохотом распахнулась настежь, и порыв ветра
внес в общий зал Телэна. Под плащом на нем были камзол и обтягивающие штаны, у
пояса прицеплена шпага, которую он носил привычно и ловко. Он привалился спиной
к двери, изо всех сил стараясь захлопнуть ее. Мальчик промок до нитки, по лицу
текла струями вода, и тем не менее он широко ухмылялся.
— Я только что раскрыл тайну, — со смехом сообщил
он, подойдя к друзьям.
— Вот как? — заинтересовался Улаф.
— Сколько, по-вашему, господа, стоит настоящее имя
Ребала?
— Как ты узнал его? — требовательно спросил Берит.
— Чистое везение, и более ничего. Я вышел осмотреться.
Ветер прокатил меня по узкой улочке и прижал к дверям лавки в конце тупика. Я
решил зайти отдышаться, и первое, что я увидел там, было знакомое лицо. Наш
загадочный Ребал на самом деле — почтенный торговец из Джорсана. Он сам мне это
сказал. В фартуке у него вид не такой впечатляющий.
— Торговец? — недоверчиво переспросил Бевьер.
— Вот именно, сэр рыцарь, причем один из столпов
местного общества, судя по его же словам. Он даже входит в городской совет.
— Так тебе удалось узнать его имя? — спросил
Вэнион.
— Конечно, мой лорд. Он сам представился, как только
ветер внес меня в лавку. Его зовут Амадор. Я даже купил у него кое-что, чтобы
заставить его разговориться.
— Чем же он торгует? — спросил Берит.
Телэн запустил руку под рубашку и извлек оттуда полоску
ярко-розовой ткани, промокшую и изрядно помятую.
— Правда, прелесть? — спросил он. — Пожалуй,
я высушу ее и подарю Флейте.
— Ты шутишь! — расхохотался Вэнион. — Он
продает вот это?
