— Как поживает твоя мама?
— Неплохо. Она и воры изо всех сил стараются наложить
руки на какие-то бумаги, спрятанные в министерстве внутренних дел.
— Там все в порядке?
— Пока да. Я знаю, порой я тебя раздражала, но быть
одновременно в двух местах так трудно. Даная почти все время спит, и я
пропускаю многое, что там происходит. Мама немножко обеспокоена. Она думает,
что Даная заболела.
— Не обеспокой ее чрезмерно.
— Хорошо, отец.
В Корване они отыскали приличный с виду трактир. Улаф
перекинулся несколькими словами с трактирщиком, и их провели в отдельную
столовую в глубине дома, где льющийся из окно солнечный свет золотил дубовые
столы и скамьи.
— Можешь ты помешать любопытным подслушать нас,
матушка? — спросил Спархок.
— Сколько раз еще ты спросишь об этом, прежде чем
запомнишь ответ? — с усталым вздохом осведомилась Сефрения.
— Я просто хотел удостовериться, вот и все.
Они сняли плащи, составили оружие в углу и уселись за стол.
Косоглазая неряшливая служанка подошла к ним и принялась
перечислять, какие блюда имеются сегодня на кухне.
Сефрения покачала головой.
— Скажи ей, Вэнион.
— Леди, я и вот эта девочка будем есть баранину, —
твердо сказал он. — Нам не нужна свинина.
— Повар нынче не стряпал баранины, — гнусаво
ответила служанка.
— Так пускай состряпает.
— Ему это страх как не понравится.
— Ему и не должно нравиться. Скажи ему, что, если мы не
получим баранины, мы оставим наши деньги в другом трактире. Хозяину здешнего
заведения это тоже страх как не понравится, не так ли?
Служанка помрачнела и, громко топая, удалилась.
— Вот это Вэнион, которого мы узнали и полюбили еще
мальчишками! — рассмеялся Келтэн. Судя по всему, утренний бой поднял ему
настроение.
Вэнион развернул карту.
— У нас имеется хорошая дорога, ведущая на
восток, — сказал он. — Она пересекает Эдом и Кинезгу. Мы перейдем
границу Тамула в Сарне. — Он взглянул на Флейту. — Насколько далеко
может перенести нас Беллиом за один прыжок?
— Не желаешь ли побывать на луне, лорд Вэнион? —
Она нахмурилась. — У этих прыжков есть один недостаток. Беллиом,
проделывая это, издает весьма отчетливый звук. Возможно, он сам не осознает,
что происходит, но этот звук возвещает о том, где он находится. Быть может, нам
удастся научить его действовать бесшумно, но на это уйдет время.
— И это обстоятельство приводит нас к другой
проблеме, — вставила Сефрения. — Спархок владеет всей мощью Беллиома,
но пока еще не умеет ею пользоваться.
— Благодарю, — сухо сказал Спархок.
— Прости, дорогой, но это так. Всякий раз, когда ты
брался за Беллиом, мне или Афраэли приходилось направлять каждый твой шаг. Нам
определенно понадобится время, чтобы научить Беллиом не шуметь и научить тебя
пользоваться им без того, чтобы кто-то водил тебя за ручку.
— Я тоже люблю тебя, Сефрения. Она нежно улыбнулась.
— В твоих руках, Спархок, небывалое могущество, но
проку от него будет немного, если все, что ты умеешь — размахивать им, точно
флагом. Не думаю, что нам нужно немедленно отправляться в Материон. Небылица,
которую ты состряпал для Эланы, объяснит наше отсутствие еще на две-три недели.
Разумеется, мы захотим обойти все ловушки и засады, которые приготовят на нашем
пути враги. — Она помолчала. — Пожалуй, они даже сослужат нам службу.
Ты сможешь как следует попрактиковаться.
— Пусть попрыгает, — проворчал Улаф.
— Прекрати это, Улаф! — прикрикнула она.
— Извини, Сефрения. Такая у меня привычка. Я обдумываю
что-то, а потом выпаливаю вывод. Промежуточные звенья не слишком-то интересны.
Наши приятели устраивали по всей Империи заварушки, чтобы погонять атанов по
всему континенту — там вампиры, там вурдалаки, тут сияющие либо древние армии.
Единственной их целью было привести в смятение имперские власти. Мы, знаешь ли,
могли бы позаимствовать у них этот прием. Они могут слышать и чуять Беллиом —
особенно когда он проделывает что-то шумное. Насколько я понимаю, он может
переместиться куда угодно. Предположим, Спархоку захотелось поглядеть, какая
погода сейчас в Дарсасе. Он велит Беллиому взять его за шкирку и доставить на
площадь перед дворцом короля Алберена. Спархок покрутится там с полчаса — чтобы
наши приятели смогли увидеть и учуять его — а потом прыгнет через весь
континент в Бересу, что в Южной Арджуне, и пробудет там ровно столько, чтобы
его учуяли. Тогда он отправится в Сарсос, потом в Джуру в Южной Даконии, потом
заглянет в Симмур, чтобы поболтать с Платимом, — и все это за полдня. Он
вовсю попрактикуется, как использовать Беллиом, и к закату наши приятели не
будут иметь ни малейшего понятия, где он сейчас или куда направится. Что еще
веселее, наш таинственный дружок не сможет различить, который из этих прыжков
важен, так что ему придется всякий раз гоняться за Спархоком.
— Таская на спине ураган, — прибавил
Келтэн. — Улаф, ты гений!
— Да, я знаю, — с надлежащей скромностью
согласился талесиец.
— Мне это нравится, — объявил Вэнион. — А ты
что думаешь, Сефрения?
— Это даст Спархоку и Беллиому возможность получше
узнать друг друга, — согласилась она, — что нам прежде всего и нужно.
Чем лучше они будут знать друг друга, тем легче им будет работать вместе. Прошу
у тебя прощения, сэр Улаф. Выпаливай свои выводы всякий раз, когда пожелаешь.
— Что ж, отлично, — деловито сказал Вэнион, —
ведь покуда Спархок будет совершать свои прогулки по миру, мы все станем
невидимками — не настоящими, конечно, невидимками, но если с нами не будет
Беллиома, наш таинственный друг не сможет ни услышать, ни учуять нас. Я прав?
— Пожалуй да, — согласилась Флейта. — А если
бы и смог — Спархок наделает столько шума, что ему будет уже не до нас.
— Превосходно. Предположим, мы начнем отсюда. Спархок
прыгнет в Дарсас и перебьет там все стекла. Потом он прыгнет назад, заберет нас
и доставит в… — Вэнион всмотрелся в карту, — в Кирон на кинезганской
границе. — Он постучал пальцем по карте. — Затем он попрыгает по
разным местам, оставляя Беллиом и кольца открытыми, чтобы наш приятель всякий
раз мог его учуять. Наконец он присоединится к нам в Кироне и спрячет Беллиом в
шкатулку. К тому времени наш приятель так запутается, что уже не сможет понять,
где мы находимся.
