— Но ведь мы едем не в Материон, мой лорд. Каждый наш
шаг приближает нас к Дэльфиусу. Мы уже Два дня вертимся вокруг этих гор — и все
равно едем на север. Если все дороги ведут туда, куда мы не хотим попасть, с
какой стати вообще куда-то ехать? Почему бы не найти удобное место для лагеря и
не задержаться там? Пускай они придут к нам, а не наоборот.
— Это дельная мысль, лорд Вэнион, — поддержал его
Итайн. — Пока мы едем, все, что остается делать дэльфам, — это
подталкивать нас в нужном направлении. Если мы остановимся, им придется
изменить тактику, а это, быть может, даст леди Сефрении кое-какие намеки
относительно их возможностей. В дипломатических кругах такой ход именуется
«разумное бездействие».
— Что, если дэльфы попросту решат пересидеть
нас? — возразил Улаф. — Осень в горах не самое приятное время. Когда
мы покинули пустыню и оказались в предгорьях, было еще не так уж плохо, но
сейчас, высоко в горах, мешкать нам не стоит.
— Не думаю, сэр Улаф, что они станут долго
выжидать, — ответил Итайн.
— А почему бы и нет? У них ведь все преимущества.
— Назовем это дипломатическим инстинктом. Когда они
являлись нам, я ощутил, что от них исходит некий привкус нетерпения и
срочности. Да, они хотят привести нас в Дэльфиус, но им важно также, чтобы это
случилось как можно скорее.
— Хотел бы я знать, как это вы до этого додумались,
ваше превосходительство, — скептически заметил Келтэн.
— Все дело, сэр Келтэн, в сочетании тысячи разных
мелочей — тембр голоса, незначительные изменения в выражении лица, поза, даже
ритм дыхания. Дэльфы вовсе не были так уверены в себе, какими хотели казаться,
и им нужно, чтобы мы оказались в Дэльфиусе как можно скорее. Пока мы едем, у
них нет причины еще раз встречаться с нами, но, думаю, если мы надолго
остановимся, они появятся и начнут делать уступки. Я уже много раз видел, как
такое происходит.
— Долго ли нужно учиться на дипломата, ваше
превосходительство? — с задумчивым видом осведомился Телэн.
— Это зависит исключительно от твоих природных
дарований, мастер Телэн.
— Я быстро учусь. Похоже, дипломатия — весьма занятное
ремесло.
— Это лучшая игра в мире, — улыбнулся
Итайн. — Никакая другая в подметки ей не годится.
— Ты опять задумал переменить профессию, Телэн? —
спросил Халэд.
— Из меня никогда не получится рыцарь — разве что
Спархок велит Беллиому увеличить меня раза в четыре.
— Кажется, за последний год это уже третье занятие,
которое пришлось тебе по вкусу? — спросил Спархок. — Разве ты уже
отказался от мысли стать императором воров или арихипрелатом карманников?
— Мне ни к чему спешить с окончательным решением,
Спархок. Я пока еще молод. — Телэн задумался. — А что, ваше
превосходительство, ведь дипломата нельзя арестовать, верно? Я имею в виду —
полиция и пальцем не может его тронуть, что бы он ни натворил.
— Такова освященная веками традиция, мастер Телэн. Если
я брошу в темницу твоих дипломатов, ты немедленно сделаешь то же самое с моими,
не так ли? Это ставит дипломата более или менее выше закона.
— Ну вот, — Телэн расплылся в блаженной
ухмылке, — есть над чем подумать, правда?
— Мне нравятся пещеры, — пожал плечами Улаф.
— Ты уверен, что среди твоих предков не было
троллей? — осведомился Келтэн.
— Даже троллю или огру когда-нибудь может прийти в
голову хорошая идея. Пещера укроет от непогоды, и в ней никто не подберется к
тебе со спины. Эта пещера вполне нам подходит, и к тому же в ней уже кто-то
жил. Он потратил много времени на то, чтобы оградить камнями этот родник, так
что воды у нас будет вдоволь.
— А что, если этот человек вернется и потребует, чтобы
мы убирались из его пещеры?
— Это вряд ли, Келтэн. — Рослый талесиец поднял
искусно высеченный из кремня наконечник копья. — Он оставил в пещере вот
это. Я бы сказал, что он слишком уж почтенного возраста, чтобы причинить нам
беспокойство, — ему лет этак тысяч пятнадцать, а то и все двадцать. —
Улаф осторожно потрогал пальцем зазубренный край наконечника. — Он неплохо
поработал. И еще разрисовал стену в пещере изображениями животных.
Келтэна передернуло.
— По-моему, это все равно, что поселиться в могиле.
— Не совсем. Время едино, Келтэн, и прошлое всегда
рядом с нами. Пещера хорошо послужила малому, который смастерил вот этот
наконечник, и качество его работы склоняет меня поверить его опыту. Здесь есть
все, что нам нужно: укрытие, вода, много дров для костра совсем недалеко, а в
сотне ярдов к югу отсюда холмистый лужок, на котором смогут пастись кони.
— И что же мы будем есть? Через пару недель, когда
нашей припасы иссякнут, нам придется варить суп из камней.
— Здесь есть дичь, сэр Келтэн, — вставил
Халэд. — Я сам видел у реки оленя, а выше по склону стадо диких коз.
— Коз?! — Келтэн скривился.
— Но это же лучше, чем похлебка из камней, верно?
— Сэр Улаф прав, господа, — сказал Бевьер. —
Эта пещера — отличная оборонительная позиция. Насколько мы знаем, дэльфам нужно
подобраться к нам вплотную, чтобы причинить нам вред. Бруствер и полоса
заостренных кольев на этом крутом приречном склоне удержат их на расстоянии.
Если посол Итайн прав и дэльфов действительно поджимает время, наши укрепления
помогут им поскорее усесться за стол переговоров.
— Ну так за дело, — сказал Вэнион, — и не
будем мешкать. Дэльфы, судя по всему, обычно появляются ночью, так что нам еще
до заката было бы недурно возвести кое-какие укрепления.
Тучи, которые всю неделю заволакивали небо свинцовой
непроницаемой завесой, наутро рассеялись, и осеннее солнце, игравшее на
трепещущих листьях осиновой рощицы по ту сторону ущелья, наполняло день
золотистым мерцающим светом. Все вокруг казалось неестественно четким и ясным.
Валуны в речном ложе сверкали белизной, и бурная вода, пронизанная солнцем,
отливала темной зеленью. Птичье пение и верещанье шустрых белок заполняли
ущелье.
Рыцари продолжали трудиться над укреплениями, возводя
прочную, высотой по грудь человеку, стену из валунов по краю полукруглого
уступа над входом в пещеру и устанавливая частокол из заостренных кольев на
крутом склоне, который спускался к самой реке.
