Наконец император остановился на самом краю невысокого
возвышения.
— Я не намерен тратить время на чепуху, господа, —
бесцеремонно объявил он своим министрам. — У нас начался кризис, и я
рассчитывал, что вы с ним справитесь. Вы подвели меня — видимо потому, что были
чересчур поглощены своими всегдашними политическими играми. Империи нужны
гиганты, а у меня на службе оказались только карлики. Это вынудило меня
заняться кризисом лично, что я и делал, господа, на протяжении последних
нескольких месяцев. Вы больше не правительство, мои лорды. Правительство — это
я.
Министры и их подчиненные разразились негодующими криками.
— Он слишком торопится! — воскликнула
Элана. — К этому еще нужно было подойти!
— Не критикуй, — сказал Спархок, — это же его
речь, а не твоя. Пусть и произносит ее по-своему.
— Я требую тишины! — провозгласил Сарабиан.
Совет возбужденно шумел, пропустив его слова мимо ушей.
Тогда император распахнул мантию, под которой скрывался его
эленийский наряд, и выхватил из ножен шпагу.
— Я сказал — ТИХО! — гаркнул он.
И воцарилась тишина.
— Следующего, кто прервет меня, я пригвозжу к стене,
как бабочку, — сказал Сарабиан, и его шпага резко хлестнула воздух. Свист
клинка леденил, как дыхание самой смерти. Император обвел взглядом присмиревших
чиновников.
— Так-то лучше, — сказал он. — Что ж,
продолжим в том же духе. — Сарабиан поставил шпагу на пол и небрежно
оперся ладонями об эфес. — Мой род веками доверял министерствам исполнение
повседневных государственных дел. И напрасно, как я вижу. Вы — и то с трудом —
справлялись с делами в мирные времена, но едва разразился кризис, вы
засуетились, как муравьи, заботясь скорее о своем богатстве, своих привилегиях,
успехе своих мелочных интриг, чем о благе моей Империи, — и вот именно об
этом вы и забыли, господа. Это моя Империя. Мои предки как-то упускали это из
вида, но теперь, я думаю, настала пора напомнить вам об этом обстоятельстве. Вы
служите мне, и не по своему желанию, а с моего соизволения.
Чиновники в немом ужасе таращились на человека, которого до
сих пор считали лишь безобидным чудаком. Спархок краем глаза уловил в центре
зала какое-то движение. Он взглянул туда — и обнаружил, что кресло Теовина зияет
пустотой. Глава тайной полиции был куда умнее и сообразительней своих коллег, а
потому, послав к чертям достоинство, уже деловито полз на четвереньках к
ближайшему выходу. Министр финансов Гашон, сидевший рядом с опустевшим креслом
Теовина, — тощий, бескровный, с редкими пучками волос на лысине, —
взирал на Сарабиана с неприкрытым ужасом.
Спархок бросил быстрый взгляд на Вэниона, и магистр кивнул —
он тоже заметил ползущего на четвереньках полицейского.
— Когда я понял, что выбрал управлять моей Империей
ничтожных людишек с ничтожными мозгами, — говорил между тем
Сарабиан, — я обратился за советом к Заласте Стирику. И в самом деле, кто
лучше стириков разбирается во всем сверхъестественном? Именно Заласта
посоветовал мне обратиться за помощью к Долманту, архипрелату церкви Чиреллоса,
и оказать эту помощь должен был Спархок, принц Элении. Мы, тамульцы, гордимся
своей тонкостью и искушенностью, но уверяю вас, господа, что в сравнении с
эленийцами мы лишь малые дети. Официальный визит моей дорогой сестры Эланы был
лишь прикрытием того факта, что главная наша цель — доставить в Материон ее
супруга, сэра Спархока. Мы с королевой Эланой развлекались, обводя вас вокруг
пальца, — вас, господа мои, очень просто обвести вокруг пальца — а принц
Спархок и его друзья между тем искали корни беспорядков, происходящих в
Империи. Как мы и предвидели, ответные действия наших врагов не заставили себя
ждать.
У одной из боковых дверей произошло краткое замешательство.
Вэнион и Халэд решительно преградили путь пожелавшему удалиться главе тайной
полиции.
— Ты вспомнил о какой-то важной встрече, Теовин? —
сладким голосом осведомился Сарабиан.
Теовин смотрел на императора с исступленной, неприкрытой
ненавистью.
— Если ты недоволен мной, Теовин, я с радостью дам тебе
удовлетворение, — продолжал Сарабиан, многозначительно покачав
шпагой. — Будь добр, вернись на место. Мои секунданты найдут тебя после
заседания.
Вэнион одной рукой крепко взял за шиворот главу тайной
полиции, развернул его и указал на пустое кресло. Затем он бесцеремонным пинком
придал Теовину начальное ускорение.
— Это предисловие начинает утомлять меня,
господа, — объявил Сарабиан, — а посему перейдем к делу. Неудавшийся
мятеж в Материоне был прямым ответом на прибытие сэра Спархока. У различных
беспорядков, которые вынуждали атанов метаться по всей Империи, один и только
один источник. У нас есть враг, и он составил заговор с целью свергнуть
правительство и лишить меня трона, и, как я и должен был предвидеть, зная тех,
кто притворяется, будто служит мне, он нашел немало добровольных помощников в
самом правительстве.
Одни чиновники изумленно ахнули, другие побледнели, сознавая
свою вину.
— А теперь, господа, будьте очень внимательны, —
продолжал Сарабиан. — Сейчас начнется самое интересное. Многие из вас
удивлялись долгому отсутствию министра Колаты. Уверен, вы рады будете узнать,
что Колата сейчас присоединится к нам.
Он обернулся к Улафу.
— Не будешь ли ты так добр, сэр рыцарь, пригласить сюда
министра внутренних дел Колату?
Улаф поклонился, и Келтэн, поднявшись, вышел вслед за ним.
— Министр Колата как глава всех полицейских сил Империи
отменно разбирается в преступной деятельности, — сказал Сарабиан. —
Бьюсь об заклад, что мы услышим от него немало интересного касательно нынешних
дел в Империи.
Келтэн и Улаф вернулись в зал. Между ними, смертельно
бледный, шел министр внутренних дел. Однако отнюдь не его бедственный вид
вызвал шум и крики среди чиновников — а то, что главный полицейский Империи был
закован в кандалы.
Император Сарабиан бесстрастно слушал протестующие вопли
своих чиновников.
— Как я справляюсь, Элана? — краем рта чуть слышно
спросил он.
— Я бы сделала все иначе, — ответила она, —
но это, в конце концов, вопрос стиля. Когда все закончится, я выскажу тебе свои
замечания. — Элана взглянула на чиновников, которые, повскакав с мест,
что-то возбужденно кричали. — Не позволяй им увлечься, Сарабиан. Напомни
им, кто здесь главный. Будь с ними очень тверд.
— Слушаюсь, матушка, — улыбнулся он. Затем обвел
взглядом свое правительство, набрал в грудь воздуха и оглушительно рявкнул:
