– Наверное, вы ломаете голову, пытаетесь понять, кто я такая? Что же, скажу. Ситуация не совсем красивая, ну да то дело давно минувших дней. Ничего сверхужасного в моем визите в этот дом нету.
– И все же? Кто вы?
– Меня зовут Маргарита Сергеевна. И я… Видите ли… когда-то давно я знала Юлю и Веру… Нет, не совсем так я говорю. Я куда лучше знала Сашу, чем его жену и дочь.
– Сашу? Вы имеете в виду Александра? Отца Веры?
– Совершенно верно. Саша очень любил свою дочь. Перед женой трепетал, а вот Веру любил искренне и без всяких добавочных оттенков. Думаю, что как ни крепка была власть Юли над мужем, в конечном итоге он оставался с ней именно из-за Веры.
– Оставался? Что вы имеете в виду? Муж Юлии Аюповны хотел уйти от жены? А к кому?
Незнакомка в ответ промолчала, но так выразительно потупила глаза и замялась, что Леся мигом все поняла и ахнула:
– К вам! Он мог уйти от жены к вам! Вы были любовницей…
– Тише! – взмолилась женщина, оглядываясь по сторонам.
На них действительно стали поглядывать с осуждением. Слишком громкий возглас Леси привлек к ним внимание окружающих. Леся поспешно прикрыла рот рукой и вполголоса извинилась.
– Но поверить не могу, чтобы такой верный муж и хороший семьянин стал бы изменять своей жене, – прошептала она.
– А вы лично знали эту семью? – несколько высокомерно отозвалась Маргарита Сергеевна. – Не думаю. Судя по вашему юному облику, когда Саша умер, вы еще едва ли появились на свет!
– Спасибо вам, – улыбнулась в ответ Леся. – И хотя я несколько старше, чем вы сейчас сказали, но мужа Юлии Аюповны я действительно не знала. Я и ее саму-то при жизни не имела чести знать.
– Вот видите! А судить об их жизни почему-то беретесь!
– Да я и не думала…
– А ведь Саша был очень несчастлив в своей семье! – не слушая ее, воскликнула Маргарита Сергеевна. – Очень! Юле всегда, всю жизнь были нужны от него только деньги. Она его буквально принуждала брать взятки!
– Брать взятки? Так это все же правда? Александр брал деньги? А за что?
– Саша работал в контрольной комиссии, которая ездила по гарнизонам и проверяла, как обстоит дело с подготовкой бойцов, общей дисциплиной, ну и всякое такое. Разумеется, дотошная проверка обязательно выявит какие-нибудь нарушения. И вот, чтобы об этих нарушениях не узнали наверху, Саше и предлагали деньги.
– Невозможно в такое поверить. В нашей Советской армии и вдруг взяточничество!
– А что вы хотите? Люди везде одинаковые, – пожала плечами Маргарита Сергеевна. – Все хотят жить хорошо, сытно и без проблем. Ну а Саша помогал людям вести тот образ жизни, к какому они привыкли. Разумеется, ничего серьезного он не совершал.
– Ну да! Только покрывал жуликов и воров!
– Ну, не все так страшно. Обычно речь шла о совсем незначительных нарушениях. И потом, не забывайте, Сашу к этому вынуждала Юля!
– Так уж и вынуждала.
– Вы себе не представляете, до чего эта женщина обожала деньги. Ради них она была готова смешать имя мужа с грязью! Она хотела все больше и больше. Неудивительно, что Саша, в конце концов, не выдержал и застрелился! И я по этому поводу всегда говорила и говорю: его погубила собственная жена. Я всегда так считала и даже сейчас говорю об этом прямо!
Неприязнь Маргариты Сергеевны была вполне закономерна. Это была здоровая ненависть любовницы к законной супруге. Юлия Аюповна снимала сливки, а бедной Маргарите доставались одни жалкие огрызки. Конечно, такое положение дел не могло не обижать любовницу. И она всеми силами старалась настроить своего Сашу против его жены.
– Но Саша очень любил Веру. Юля была не умной, но хитрой. Она быстро просекла, что ради счастья и здоровья дочери муж сделает все. И даже то, чего никогда не стал бы делать ради жены или даже себя самого.
И маленькая Вера, которая до полутора лет была очень здоровым ребенком, внезапно начала болеть. Ни один врач не нашел бы в ребенке даже ерундовой хвори. Но тем не менее, Юля с озабоченным видом таскала малышку в поликлинику и неизменно требовала от мужа денег на консультации у лучших специалистов, импортные лекарства, витамины, фрукты зимой, морские купания летом… Список мог продолжаться до бесконечности. А потом запросто повторялся по второму кругу, третьему и так далее.
– Я всегда говорила Саше, что жена его просто использует. Использует и его, и ребенка в своих целях! Но Саша был таким мягким, таким нежным! Он даже мысли не мог допустить, чтобы его девочка хоть в чем-то нуждалась. Он брал эти незаконные деньги и целиком отдавал их Юле! А она… она тратила лишь то, что не могла не потратить!
– В смысле?
– Ну, нужна мужу хотя бы одна выходная, а не форменная рубашка? Нужна? Нужна! Вот Юля мужу именно одну и покупала. Нужно его один раз в день на ужин мясом кормить, вот Юля и покупала ему ровно одну свиную котлетку на косточке.
– А себе?
– Себе тоже покупала, – отмахнулась Маргарита. – Наверное. Не знаю, не в этом дело. Юля тратила на мужа минимум! Но ведь Саша неплохо зарабатывал. Никогда его не баловала. Не покупала ему всякие забавные безделушки. Знаете, запонки, зажимы для галстуков, сами галстуки. Ну, что мне вам объяснять, любая женщина, которая когда-либо любила мужчину, знает, как приятно одарять его пусть и мелкими, но подарками. А Юля никогда Саше ничего не покупала. Никогда! Даже ерунды.
– Трудно в такое поверить.
– Трудно поверить в Юлину жадность! Она доходила до смешного. Если Саша или ребенок просили у нее на улице пирожок с мясом, Юля всегда отговаривалась, дескать, дома, негигиенично есть на улице. Саша говорил, зайдем в кафе, а она ему в ответ – там дорого, деньги нужны для Веры, пойдем лучше домой, там у меня уже все готово.
И замолчав на мгновение, Маргарита произнесла секунду спустя уже другим, задумчивым тоном:
– И к тому же… Впрочем, это совсем неважно.
– Что? Что неважно?
Но Маргарита окончательно замолчала, не ответив на вопрос и погрузившись в свои мысли. Сыщицы же насторожились. Похоже, про то, что покойный муж Юлии Аюповны брал взятки, знала не только его жена, но даже и любовница. А не могла ли эта самая вот любовница, которая стоит сейчас перед подругами, счесть себя незаслуженно обиженной и оскорбленной и отомстить?
Ведь если предположить, что миллион евро был у Юлии Аюповны и раньше, и достался он ей от мужа, но просто до поры до времени лежал у вдовы в загашнике, о котором она и сама предпочла забыть, то любовница могла счесть себя достойной конкуренткой в борьбе за этот миллион евро.
И даже если допустить, что деньги были сначала в рублях, потом Юлии Аюповне удалось обменять их на доллары, а после и перевести в евро, то изначальная кругленькая сумма у вдовы все равно имелась! У вдовы она имелась, а вот у любовницы нет! Маргарите-то ничего после любовника не осталось. Ничего, кроме воспоминаний, а это, согласитесь, по сравнению с миллионом очень и очень мало.
