– Я и сейчас не одинока, – подтвердила мысли подруг сама Маргарита. – У меня есть несколько мужчин для забав. Но, как я вам уже говорила, в моей жизни никто так не умел меня веселить, как Саша!
Маргарите взгрустнулось. И она снова потянулась к водке. Леся поспешно налила женщине рюмку, чем заслужила ее благодарный взгляд. Люди вроде Маргариты очень не любят, когда им приходится наливать себе спиртное или когда на столе стоят пустые винные или водочные бутылки. Спиртное и связанные с ним суеверия куда глубже впитались в их кровь, чем им самим бы этого хотелось.
– Скажите, а когда вы в последний раз видели вашего любимого?
– Сашку?.. Много лет с тех пор прошло, а я все помню, словно вчера это случилось. Он ведь буквально накануне своей смерти, накануне того дня, когда застрелился, ко мне пришел. Тогда я его в последний раз и видела.
– И вам ничего не показалось странным?
– Знаете, показалось! – откликнулась Маргарита. – Очень даже показалось. Странности были, и их было много!
– И какие же?
– Во – первых, он пришел ко мне домой сам. Сам, понимаете? Без приглашения, без ничего. Обычно-то я звонила ему, мы договаривались о дне нашей встречи, и в этот день я ждала его в скверике возле Адмиралтейства на нашей с ним скамеечке.
У них с Александром даже общая скамеечка имелась, вот до чего дело дошло! Еще неизвестно, с кем бы остался Александр, будь он жив и по сей день. Вера выросла, вышла замуж. Александр мог предпочесть веселую жизнь с беззаботной Маргаритой, а не скучную, строгую и к тому же корыстную и себялюбивую Юлию Аюповну.
– Но в тот день Сашка приехал ко мне домой сам.
– Наверное, вы хотели сказать, пришел, – поправила женщину Кира. – Ведь до вас ему было идти всего десять минут.
– Нет. Именно приехал, а не пришел. На служебной машине!
– А куда он ехал?
– Откуда. Саша ехал с какой-то очередной своей проверки.
– Проверки?
– А разве я вам не сказала? Сашу не просто так перевели из Гаджиева. За него похлопотал какой-то его старый друг, который занимал высокий пост. И Сашу перевели в штаб, где он занимал должность проверяющего – ревизора. Вот тогда его карьера и пошла стремительно в гору. Пара громких дел, и Саша из капитана третьего ранга дорос до капдва, а потом получил и каподин.
И заметив непонимающие взгляды подруг, Маргарита добавила:
– Саша ездил по воинским частям и батальонам с проверками.
– Ясно.
– И в этот день он тоже возвращался с проверки. Он был очень взбудоражен. От еды отказался. Даже чай пить не стал. Я налила ему чашку, но она так и простояла нетронутой на протяжении всего нашего с ним разговора. Саша что-то мне говорил, но так неразборчиво, что я почти ничего не поняла. Все время твердил, что его обманывали, что его ввели в заблуждение. Говорил даже, что его предали. И спрашивал у меня совета, как ему поступить.
– Поступить? В чем поступить?
– Вот и я у него спрашивала, о чем ты, Саша? Я ничего не понимаю. А он мне в ответ: «И не надо тебе ничего понимать, не твоего ума это дело, просто скажи мне, да или нет?»
– И что вы сказали?
– Не помню уже, что я сказала. Да и какая теперь разница? Но Саша в тот день напоминал сумасшедшего. Он был на себя не похож, так его трясло.
– А на какой объект он ездил с проверкой перед этим?
– Вы будете удивлены, но Саша ездил во все тот же поселок, в Гаджиево. И ко мне он приехал сразу же после вокзала. Саша сказал, что ни на минуту не сомкнул глаз во время дороги. Что все время думал, но так и не может понять, как же ему поступить.
– А куда он поехал потом?
– Как куда? Домой. А на следующий день на службу.
– И там застрелился?
– Да. Вечером он обещал зайти, я его ждала, но так и не дождалась. А потом мне кто-то позвонил со службы и сказал, что Саша… Мне сказали, что Саши больше нет, а его похороны будут через три дня. Я могу прийти.
– И вы пришли?
– Да, я поехала на кладбище. Все было очень торжественно. Но я быстро поняла, что все эти венки и салют – от воинской части и от друзей и сослуживцев Сашки. Вдова разорилась лишь на черные платья себе и дочери. И на этом ее участие в похоронах мужа ограничилось. Даже поминки проходили в столовой штаба. Но туда я уже не поехала.
– А вы знали кого-то из коллег Александра? Кого-нибудь, с кем он работал в штабе?
– Ну, кое с кем он меня знакомил, разумеется. А что?
– А вы у них не спрашивали, почему Саша застрелился?
– Он чистил оружие и…
– То есть вам озвучили версию с несчастным случаем?
– А что еще это могло быть? Да, Саша накануне был очень взбудоражен. Но ведь за ночь он должен был успокоиться, привести мысли в порядок. И потом, ну, не мог же Саша застрелиться сам!
– Мог, – мрачно произнесла Кира. – Очень даже мог, особенно, если его делишки о взятках всплыли наружу. Возможно, Александра поймали за руку. И произошло это именно там, в Гаджиеве!
– О нет! – покачала головой Маргарита. – Саша вернулся подавленным не из-за своих, а из-за чужих проблем. Он так и сказал мне: этот человек, которого мне предстоит сдать, сделал лично мне немало добра. Все, что я имею в этой жизни, я имею благодаря ему. И как я должен поступить в такой ситуации? Если я рискну и промолчу, то поставлю под угрозу свое благополучие и благополучие своих близких. А если заговорю… Нет, это тоже будет подло!
– Так и сказал?
– Почти слово в слово, – подтвердила Маргарита. – Он уехал от меня, как мне кажется, так ничего и не решив. Не знаю, что послужило причиной такого его смятения, но уверена, Сашина скоропостижная смерть как-то связана с этой историей. Он был очень взбудоражен, очень! У него даже руки тряслись. Не понимаю, как он в таком состоянии взял в руки боевое оружие. Ну, да верно говорят, на беду и из палки выстрелишь.
– А перед отъездом в это самое Гаджиево? Как он себя вел? Тоже нервничал?
– Нет.
– А вы с ним виделись перед отъездом?
– Конечно, он заехал попрощаться. А если насчет того, как он себя вел?.. Так нормально он себя вел! Как обычно!
– И никакой тревоги не испытывал? Не говорил, что его хотят подставить, обмануть и все такое прочее?
– Да нет же! – воскликнула Маргарита. – Говорю вам, нет! Перед отъездом в Гаджиево Саша был в больших хлопотах. Ко мне заскочил всего на пару минут, чтобы захватить приготовленный для Ленки пакет.
– Для какой Ленки?
– Ну, я же вам рассказывала о моей соседке – разведенке, с которой мы жили на одной лестничной клетке? Ну, к ней еще женатый каподин ходил.
– Кто ходил?
