И все же напоследок Кира задала старикам еще один вопрос:
– А как у вашей дочери было со здоровьем?
– На здоровье она никогда не жаловалась.
– Всегда была на редкость здоровым ребенком.
– Нет, мы совершенно уверены, что до самоубийства нашу дочь довела измена Юры.
– Мы никогда не простим нашего зятя. Никогда!
* * *
Раздобыв телефон Юры, подруги набрали его номер. Особой надежды на успех у них не было. Вряд ли, улетая на курорт, Юра оставил свой питерский номер включенным, ведь роуминг штука очень дорогая. И так можно на одних только входящих сообщениях разориться. Или, возможно, у него был дешевый тариф?
И тем не менее им повезло.
– Да, – пропищал в трубке голос, который Кира с Лесей вначале приняли за девичий.
Но Эльза ничуть не смутилась и небрежно произнесла:
– Привет, Юрасик. Это Эльза. Помнишь еще меня?
В трубке возникло молчание. А потом все тот же тоненький голос недоверчиво осведомился:
– Эльза? И что тебе надо?
– Хочу поговорить с тобой о том, что случилось с Леной.
– Лена похоронена. Ты же знаешь.
– Ее родители уверены, что это ты довел ее до самоубийства.
– Отстаньте от меня! – взвизгнул голосок. – Я ни в чем не виноват! Я любил Лену! А этим ее родителям нужны были от дочери только деньги!
– Странно, но они точно так же отзываются о тебе. А еще они говорят, что ты изменял Лене и тем самым довел ее до петли.
– Я любил Лену! И я ей не изменял! И сифилиса у меня никогда не было! Так им и передайте! Я и на суде все то же самое скажу. И плевать мне на их эксперта, который подмахнул им заключение. Пусть они им подотрутся, вот что! Тем более что я точно знаю, этот эксперт – их родной племянник. Они просто заплатили ему за ту поганую бумажку, которую он им написал. Ни стыда у людей нет, ни совести! Позорят меня на весь мир! А за что? Ведь я Лену любил!
Юрасик почти визжал в трубку, истерически всхлипывая и что-то пища себе под нос. Но как ни сложно было разобрать фразы, которые перемежали громкие всхлипывания, кое-что очень заинтересовало подруг и Эльзу.
– Юрасик, а где ты сейчас? – спросила она у него. – На пляже?
– Я дома.
– В гостинице?
– В какой еще гостинице, блин? Говорю же русским языком, я дома!
– Ты купил дом на море?
– Ну ты тупая! Я у себя дома, в Питере!
– Так ты никуда не улетал? – удивилась Эльза. – Ты тут?
– Ну да. Это я Ленкиным родителям сказал, что улетаю.
– Зачем?
– Не хотел, чтобы они ко мне цеплялись. Достали своими звонками и угрозами! А так я знал, что они скупые, за каждую копейку удавятся. А в роуминге звонки дорогие. Они ни за что мне не станут звонить в другую страну, опасаясь, что им придет большой счет.
Да уж, Юрасику нельзя было отказать в хитрости и смекалке. Но что за странное упоминание в разговоре о еще одной болезни, унесшей за историю человечества множество жизней? И хотя с изобретением антибиотиков сифилис перестал быть угрозой человеческому здоровью, до сих пор эта болезнь считается постыдной, и признаться в том, что болел ею, никто не торопится.
– Назначь ему встречу! – поспешно зашептала Кира на ухо Эльзе. – Добейся во что бы то ни стало!
Та кивнула головой и спросила:
– Юрасик, а мы можем с тобой увидеться?
– Зачем?
– Нам кажется, что в смерти Лены есть какая-то неясность.
Юрасик примолк, что-то обдумывая про себя, а потом неожиданно деловым тоном произнес:
– Приезжай. Я тебя жду.
– Только я буду не одна.
– О, нет! Только не говори, что звонишь по наводке Ленкиных родителей и притащишь их с собой. Видеть их не хочу. Если ты приедешь с ними, дверь не открою!
– Нет, нет, я со своими подругами.
– С подругами приезжай, – милостиво разрешил Юрасик. – Да, и не забудьте тортик купить, а то угощать мне вас нечем.
* * *
Меньше чем через полчаса три девушки звонили в дорогую, обитую красным деревом дверь Ленкиной квартиры. Именно тут она обитала со своим мужем. Но существо, открывшее девушкам, меньше всего походило на чьего-либо мужа. Нежное безволосое личико, длинные локоны, обрамляющие румяные щеки. Узкие плечи и изящные кисти рук – это все был Юрасик – Карасик.
– Привет! – небрежно чмокнула его в щеку Эльза, проходя мимо. – Отлично выглядишь.
– Да что ты! – засмущался Юрасик. – Где уж тут! Сплошные стрессы и переживания. И все валится и валится на меня! Как будто бы мне одной Ленкиной смерти недостаточно. Так тут еще и ее родители на меня ополчились. А за что? Я был Ленке верен!
– А что это за история с сифилисом?
При упоминании этой болезни Юрасик нервно дернулся всем тельцем и взвизгнул:
– Идиотская выдумка стариков! Нету у меня ничего! Я – чист! Хотите, могу и справку показать!
– Ну покажи.
Юрасик тут же метнулся в сторону и дрожащей рукой вытащил из кармана нарядное кожаное портмоне. А из него, в свою очередь, извлек какую-то бумажку.
– Вот! – воскликнул он. – Сдал на всякий случай! Мало ли что. Когда эти разговоры о сифилисе зашли, я и сам испугался. Мало ли где Ленка могла заразу подцепить. Мне совсем не хотелось рисковать. А вдруг она и меня сифилисом заразила?
– Она?
– Ну, я-то ей не изменял.
– А Ленка была больна сифилисом?
– Во всяком случае, ее родители так утверждают. Правда, они говорят, что это я заразил их дочь. Что я сволочь и потаскун, но это же ложь! Мне лучше знать, изменял я Ленке или не изменял!
– А ты ей не изменял?
– Нет! – взвизгнул Юрасик. – Говорю в сотый раз, нет! И я чист! От кого бы Ленка ни подхватила эту заразу, меня она ею не успела наградить!
– Погоди, погоди, – остановила Кира брызгающего слюной Юрасика. – А с чего родители твоей жены взяли, что у Лены был сифилис?
– Да из заключения этого долбаного эксперта! Он там что-то написал про язвы у нее в паху. Дескать, сифилис.
– А у тебя ничего нет?
– Чисто! Я три раза анализ сдавал. В разных лабораториях. И везде один и тот же ответ: чисто!
– Но как такое может быть? – удивилась Эльза.
– Врачи говорят, может. Иногда один из супругов болен этой заразой, а второй нет. Хотя оба живут регулярной половой жизнью друг с другом, зараза не передается от одного к другому.
– И почему так бывает?
– Загадка, – пожал плечами Юрасик. – У кого-то организм обладает природной устойчивостью к этой болезни. Иммунитетом.
