- А я-то вдруг подумал, с чего
это ты решила изменить своим принципам и убеждениям не спать со мной, - резко
оттолкнувшись, Громов встал с кровати, и, окинув невидящим взглядом девушку,
презрительно фыркнул, - А оно, вот значит, к чему ты клонишь.
- К этому самому! Естественно,
что не от неожиданно воспылавшей к тебе страсти! Ты же исключительно ради
такого устроил все это? - вновь усевшись на кровати, выкрикнула Ильина, обводя
взмахом руки комнату, - эта поездка! Этот номер, якобы последний и единственный
во всей гостинице! Решил привязать к себе, как собачку? В конце концов, тот
абсурд с Андреем! Скажи, неужели тебе доставляет удовольствие прилагать столько
усилий лишь ради того, чтобы затащить меня в постель? Так вот она я - бери и
пользуйся, раз купил! Я ведь даже не возражаю, если ты не заметил!
- Сволочь продажная, твой Андрей,
- сунув руки в карманы, спокойно осведомил Антон, - с гнильцой твой женишок
оказался.
- А мы сейчас не об Андрее, -
хмыкнула Владислава, спуская босые ноги с кровати, поправляя халат, и завязывая
поясок, - вот скажи, неужели ты настолько низок, чтобы действовать подобными
изощренными способами? Или считаешь, что без денег уже ничего не сможешь
сделать, ни на что не способен?
- Да глаза я тебе открыть хотел,
понимаешь? - безразлично бросил Громов, отвернувшись к окну.
- На что? - еле слышно уточнила
девушка.
- На твоего Андрея. На его так
называемые чувства. На то, что великих и светлых чувств, именуемых любовью, на
самом деле не существует, - стал безразлично перечислять Антон, не глядя на
Владу, - Что это так, плод больного воображения подобных тебе, романтических
девиц.
Менее минуты Ильина с недоумением
смотрела на красиво очерченный профиль мужчины, что в свете заходящего солнца
выглядел как-то по-особенному. Открыть глаза он хотел... Почему для него все так
просто? Ворваться в чужие жизни, перевернуть все с ног на голову, разрушая то,
что строилось долгое и долгое время. И говорит так, словно имеет право.
Возомнил себя всевышним. Как будто все так просто. Захотел - купил, продал,
разрушил... А остальным как? Владе что теперь делать? Как жить? Кому доверять?
От этого было больнее и сложнее всего.
Сжав ладони в кулачки, девушка
резко подскочила, и, стукнув Антона в грудь, таким образом, привлекая к себе
внимание, выкрикнула:
- Ну, открыл ты, и что теперь?!
Кому от этого легче?! Поняла я, что в этой жизни все покупается, доволен
теперь?!
- Успокойся! - хватая за
запястья, Антон резко встряхнул Владиславу, - чего же вы бабы все такие
истерички? Чуть что орете.
- Да потому что вы, мужики, все
поголовно идиоты, - зло процедила Влада, поморщившись от боли, которую причинил
грубый жест Громова.
Все-таки после вчерашних разборок
с Андреем остались не только невидимые следы и раны в душе, но и явные на
руках. Небольшие фиолетовые пятнышка невооруженным взглядом прослеживались на
запястьях, даже из под ладонями Антона. Это не могло ускользнуть и от его
взгляда, потому как, быстро переведя взгляд с лица девушки на руки, он резко
бросил:
- Что это?
- Ничего, - поспешно отводя
взгляд, выдавила девушка.
- Я спрашиваю, что это? - с
раздражением выкрикнул Громов, сунув Владе к лицу её собственную руку.
- Брак! - ехидно выплюнула
девушка в глаза Антону, - что не ожидал подобного?! Поди, с Андреем об этом не
договаривались?! Так, давай теперь, иди штраф с него сними за то, что не
придержался условиям контракта? Или вы договаривались так, на словах, без
договора о купле-продаже? Ну, это ты зря! Такой умный весь из себя, а об
элементарных вещах не подумал! Тогда придется смириться. Сомневаюсь, что
Андрюша согласится выплачивать неустойки по призрачному договору! - возмущаясь,
Влада попыталась вырваться от Антона, но тот лишь крепче прижав её к себе,
невозмутимо ухмыльнулся. Нет, ну это явно перебор! Она тут перед ним
распинается, а он еще и усмехается! - чего молчишь?!
- Я так понимаю, ты сегодня не
успокоишься? - спокойно осведомился Антон.
- Ты совсем охренел? Какое
успокоится? - выплюнула Владислава, еще сильнее продолжая вырываться из объятий
мужчины, - я не могу быть спокойной, когда ты все время мельтешишь перед
глазами и насмехаешься, насмехаешься, насмехаешься!
- Понятно, - пробормотал себе под
нос мужчина, и мгновенно отпустив девушку, небрежно отбросив её на кровать.
От подобной неожиданности Влада
лишь взвизгнула, и, нахмурив брови, только собралась разразится ругательствами,
как Антон, опередив её, прорычал, окинув сверху недовольным взглядом:
- Сядь, посиди спокойно!
- Да что ты себе позволяешь? -
пытаясь подняться, при этом растирая горящие от боли запястья, закричала
Ильина.
- Сядь, я сказал! - послав
испепеляющий взгляд, предостерегающе одернул мужчина, - ты так ничего и не
поняла. Значит, посиди и подумай обо всем хорошенечко. Сейчас с тобой говорить
бессмысленно.
С этими словами Громов поспешно
вышел из спальни, после чего послышалось какое-то шуршание, и уже менее чем
через минуту, дверь с шумом захлопнулась.
Несколько секунд Влада с
недоумением смотрела вслед Антону. Что же, она вроде как победила в этот раз.
Её план с использованием равнодушия сработал - мужчина не посмел прикоснуться к
ней. Ну, или почти не посмел. Наверное, Владиславе сейчас необходимо
радоваться? Только радости чего-то не было. Да, Антон не получил того, что
хотел. Точнее, он мог получить, но видимо равнодушие его не заводит.
Одна лишь мысль о том, что он, не
смотря на это, мог воспользоваться ситуацией, заставила девушку вздрогнуть.
Черт, а ведь действительно, было слишком глупо и самоуверенно самой поддаваться
Громову. Ведь будь он немного нахальнее, или... даже трудно сказать, каким еще,
то запросто бы взял желаемое, и равнодушие Влады не стало большой помехой.
Обхватив себя за плечи, Ильина
резко мотнула головой, предпочитая не думать, что было бы в таком случае. Он
ушел, и сейчас это главное. Но основной проблемой было то, что он рано или
поздно вернется.
Один номер на двоих? Можно ли
придумать что-то более идиотское?
- Что же делать? - взывала Влада,
откинувшись на широкую кровать, и уставившись при этом бессмысленным взглядом в
потолок.
Если и дальше так будет
продолжаться, то однажды она просто не выдержит, и либо сойдет с ума от
безысходности сложившейся ситуации, либо... черт! Об этом даже думать нельзя!
Она не должна даже мысли допускать о возможности связаться, так или иначе, с
Антоном. Она не хочет, не должна становится мимолетным увлечением и игрушкой в
руках столь опытного кукловода! А что делать, если уже стала? Если с первой же
встречи с ним её судьба была предрешена? Похоже, что именно так оно и было.
Выходит, что назад пути нет...
