Поначалу люди задевали меня, но потом я приноровилась и влилась в толпу. Кого-то огибала, где-то притормаживала, а потом, наоборот, ускорялась, чтобы быстрее проскочить, пока наконец не вышла к рядам. Первое впечатление от них, вернее ощущение, – это вонь: запах свежих продуктов смешивался с тяжелым духом подпорченных вчерашних, отчего он становился нестерпимым. И все это торговцы пытались сунуть чуть ли не под нос, лишь бы сбыть товар с рук. Я стала ходить по рядам, оглядывая выложенное. Мне сильно хотелось сделать рубленых котлет или потушить рагу, а может быть, бигос. Для этого пришлось бы, конечно, раскошелиться, но… Как говорят, охота пуще неволи! И я решилась.
Присмотрев неплохую говяжью лопатку и свиные ребрышки, я рискнула поторговаться. Однако тетка, продававшая мясо, то ли почувствовала интерес, то ли еще как-то поняла, что мне нужно именно это, и наотрез отказалась снижать цену, бойко возразив, что такое мясо достойно только королевских особ, а не простолюдинки. Я недовольно поджала губы – на озвученную сумму я не рассчитывала. Поэтому пришлось отойти. Я поприценялась еще в нескольких местах, однако ассортимент не удовлетворил: то мясо оказывалось с душком, то заветренное, а то и вовсе норовили подсунуть в мякоти здоровенную костомажину – коленный сустав или позвоночник. Правда, попутно я все же купила капусты, моркови, лука – в общем, всего, что требовалось для готовки. Оставалось мясо. Я все же решилась снова пойти к той самой торговке и попытаться еще раз сбить цену. Но та, едва завидев, ткнула в меня пальцем и выкрикнула:
– Даже не думай! Не буду я деньгу терять! Давай, давай, раскошеливайся! – И зашевелила пальцами, словно монеты перебирала.
Кто-то из окружающих хмыкнул, стоящие рядом с торговкой ее сотоварки разухмылялись. Видимо, поняли, что я все же буду покупать. И хотя все это мне ужасно не понравилось, я решилась.
Увы, к тому моменту медь уже была потрачена, в кошельке оставалась пара серебряных монет и одна золотая, которую я прихватила на всякий случай. И тут, к своему ужасу, я поняла, что не знаю, сколько в серебре будет та сумма медью, которую торговка назвала за мясо! Питер не раз объяснял мне, но я так до конца и не запомнила, а нужно было что-то срочно предпринимать. И вот я замерла перед прилавком, мучительно пытаясь вспомнить и подсчитать…
Приняв мою нерешительность за скаредность, торговка нахмурилась:
– Милочка, так ты берешь или нет? Не стой! Прилавок не загораживай! Или… – Тут ее, видимо, осенило: – А может, у тебя и вовсе таких денег нет? Может, ты воровка?
Я не на шутку испугалась.
– Все у меня есть! – поспешно ответила я и полезла за пазуху, чтобы достать кошель с деньгами.
Торговка тем временем недоверчиво глядела на мои действия. Однако, когда в ладошке у меня заблестел серебряный кругляш, радостно заулыбалась.
– Только этого мало, милая! – весело сообщила мне она.
Я уже хотела потянуться за второй монетой, но тут же остановилась.
– Разве? – хитро прищурилась я. – По-моему, это вы еще мне сдачу должны дать!
– Тебе сдачу?! – взвилась бабища. – Да ты мне еще восемь медных и два гроша отдать обязана! Ах ты, хапуга! Я тебе да по такой ничтожной цене продать должна?! Да я!..
Видимо, все же что-то выдавало меня, что-то подсказывало в моем поведении, что мне можно грозить всеми карами и вытрясти лишние деньги. Я уж подумала было отступиться, но в последний момент с тяжелым вздохом запустила руку за второй монетой.
Торговка сразу же успокоилась.
– Ничего, милая! – протянула она, заворачивая мясо в сухие листья лопуха. – Ты или брюху в следующий раз не потакай, или привыкай так платить… Парное мясцо оно ж деньжищ стоит!.. – И пальцами, перемазанными в животной крови, быстро отсчитала мне горсть пузатых медных монет.
Я уложила покупки в корзину и, кривясь от их веса набок, принялась выбираться с базара. В глубине души я была горда собой – вот она я, молодец, сама управилась, сама все сумела без помощи Меган и Агны, без которых на самом деле до сих пор и разумного-то шага вне усадьбы сделать не могла.
Так, задумавшись и особо не смотря по сторонам, я выбралась с круглой базарной площади и остановилась перед каким-то тупичком. Принявшись оглядываться, я надеялась увидеть ту улицу, которая вывела меня из рабочего квартала сюда, но из-за небольшого роста мне ничего не было видно. Шляпы мужчин, высокие чепцы женщин не позволяли толком даже разглядеть, что там дальше.
Страх робко начал подкрадываться к сердцу, но я тряхнула головой, прогоняя его. Неужели мне, жительнице двадцать первого века, пугаться?! И я, закусив губу, начала двигаться по тротуару вокруг площади. Так или иначе, я увижу нужную мне улицу, узнаю знакомые очертания домов. Конечно, при этом, подходя к каждой улице или переулку, я внимательно оглядывалась, ища известные ориентиры, но пока их, увы, не находила.
Вот на миг я замерла у неприметного переулка, перекинула тяжелую корзину из одной руки в другую и уже собралась двигаться дальше, как меня сильно толкнули. Едва не потеряв равновесие, я устояла и собралась было возмутиться, как, не давая опомниться, меня подхватили под руки и потащили в глубь домов два каких-то дуболома.
– Как вы смеете! – взвизгнула я, но один ткнул мне что-то в бок и, обдавая смрадом никогда не чищенных зубов и перегаром, бросил:
– Молчи, цыпочка, а то на ленты порежу! И пикнуть не успеешь!
Я тут же дернулась в другую сторону, однако другой бугай щербато ухмыльнулся и весомо подтвердил:
– Он порежет.
И, не давая ни секунды опомниться, вновь потащили меня в глубь переулка.
Через десяток-другой шагов я сообразила, что, если и дальше буду вести себя как покорная овца, ничего хорошего меня не ждет. И поэтому, упершись со всей силы ногами в мостовую, я попыталась их остановить и тем временем заголосила:
– Помогите! Полиция! Помогите!
Питер говорил, что в этом мире есть стражи, которые присматривают за порядком в городе, что есть в этом мире полицейские, констебли, которые занимаются воришками, ловят преступников, что… Вот их-то я и пыталась позвать, а если не позвать, то хоть как-то напугать дуболомов.
Конечно! У меня сразу же все получилось!
Один из них мгновенно несильно стукнул мне по голове:
– Рот закрой, а то на язык укорочу.
– Мы тут сами полиция, – добавил второй.
Я завизжала, насколько хватало воздуха в легких. Что могут двое мужчин уголовного вида сделать с одинокой девушкой в темной подворотне, я знала еще в своем мире и в этом никак не горела желанием проверять!
Второй тут же попытался оглушить меня, но я принялась извиваться, не переставая визжать при этом, как будто меня уже резали. Тогда первый, разжав хватку, подцепил меня за отвороты дубленки и хорошенечко стукнул спиной о стену ближайшего дома, да так и не выпустил, держа на весу. Я даже носками сапог до земли не доставала!
