Не успел он дорассказать курьезный случай, приключившийся с лордом Найджелом на скачках в Соутгемпшире, как дворецкий подошел и тихо сообщил, что к нему срочно пожаловали.
Делать было нечего, пришлось оставить гостей и, перепоручив их отцу, только-только отошедшему от болезни, спуститься. Увы, на более молодого родственника это занятие переложить было нельзя – едва гости покинули столовую, Кларенс направился к бару и начал накачиваться портвейном, а сейчас и вовсе куда-то подевался.
Внизу Себастьяна ждал Фредерик, его помощник. Мужчина тяжело дышал, его одежда оказалась промокшей и вся в саже, а сапоги, несмотря на зимнее время, покрывал слой грязи, лицо тоже было в сажевых разводах.
– Что случилось? – воскликнул Себастьян.
– Только не здесь, – осторожно предупредил помощник. – Давайте поговорим там, где нас никто не смог бы услышать.
– Прошу в мой кабинет.
Мужчины торопливо поднялись наверх, и только после того, как за ними закрылась дверь, а Себастьян лично налил рюмку крепкого бренди и заставил выпить, Фредерик начал:
– Милорд, у нас большие проблемы. Сегодня вечером на фабрике, когда я принимал первую партию, в ней был обнаружен одинаковый брак. Не знаю отчего, но боек не пробивает капсюль и… револьверы негодны. Не знаю, где закралась неточность, вроде все делали по чертежам, скопированным с королевской бумаги. Сам Ковали проверял их не раз, производство проверял, но… Но это еще не все. Случился пожар в кабинете, где мы храним документы… Я как раз только оттуда. Я подозреваю… Нет, я уверен, что это тщательно спланированная диверсия, причем тем, кто работает на фабрике и имеет доступ к чертежам. Пожар мы потушили, часть документации удалось спасти. Но… Король хотел продемонстрировать оружие из этой партии соувенским послам, желал нанести своеобразный упреждающий удар… Мы не можем так опозориться.
Себастьян все выслушал молча, даже не сделал ни одного замечания. Только желваки вспухли на скулах, оттого что он до скрипа стиснул зубы.
– Ковали повез жену к матери, ей скоро рожать, – наконец после продолжительного молчания произнес маркиз. – Проверить правильность документа с ходу может только он, и ключи от сейфа, где хранятся копии, перечерченные с оригинала, тоже только у него. А барон должен вернуться лишь послезавтра. Ладно, похоже, нам придется мчаться в королевский дворец, чтобы взять оригинал.
– Милорд, так ведь ночь на дворе! – возразил Фредерик. – Леди Иннес уже спать будет, не след ее будить.
– Леди Иннес в первую очередь политик, а уже потом женщина. Она прекрасно поймет наши нужды… Хотя ты прав. Давай-ка сначала мы с тобой отправимся на фабрику, а уже после, если я сам ничего не пойму, поедем во дворец. В конце концов, у меня есть самый первый образец револьвера. Сейчас я переоденусь… – Подойдя к двери, Себастьян распахнул ее и громко крикнул: – Эй, кто-нибудь?! Горячего грога сюда! И сменную одежду! – И, обернувшись к Фредерику, закончил: – Жди меня здесь, я быстро.
Вивьен вжалась в стену за дверью и молилась, чтобы Себастьян не закрыл ее. Иначе он увидит спрятавшуюся у стены женщину.
А где-то глубоко внутри она ликовала. Ей удалось! Ей наконец-то удалось узнать, где находятся эти загадочные бумаги! Оказалось все до элементарного просто! Они находятся у любовницы короля! И она…
О боже! Нужно поспешить! Для экстренного побега из столицы у нее все давно заготовлено, осталось найти документ, и можно исчезать. Планы дворцовых переходов и все потайные места Герману каким-то чудом раскопали еще ее предшественницы, такие же благородные девицы из пансионов. Как помнится, тайников в покоях любовницы не так уж и много. А король сегодня явно с ней. В обед он вернулся с охоты, на которую потащил все тех же послов из Соувена. Леди Иннес будет ночевать в покоях у короля! Как все чудесно складывается!
Кларенс накачивал себя, выпивая рюмку за рюмкой. Едва закончился обед, ненавистная мать сообщила, что, дескать, он обязан помириться со своей женой, очаровать ее. В противном случае она пригрозила, что посоветует Акуле Норманну – одному из кредиторов, самому настырному и самому безжалостному, – дать добро на взыскание долгов, что, в свою очередь, грозило ему долговой тюрьмой.
Кларенс скрипнул зубами от бешенства. С каким удовольствием он удавил бы эту стерву собственными руками, не будь она его матерью!
Уже в помутнении, когда алкоголь завладел его разумом, он увидел, что Вивьен пропала из салонных комнат, и он понял – это его шанс. Да, это его шанс! Женщина дала понять, что ждет его. Его любовь, его Вивьен, она жаждет его! И он идет к ней!
Покачиваясь, Кларенс направился во флигель, туда, где находились жилые комнаты, чтобы отыскать возлюбленную. И она не заставила себя долго ждать, уже в голубой комнате, перед библиотекой и кабинетом, он наткнулся на нее.
– Моя любовь! – прохрипел он, жадно обнимая женщину, а потом, не давая ей вымолвить и слова, залепил губы поцелуем и довольно проворно для пьяного начал задирать юбки, чтобы добраться до ножки, затянутой в шелковый чулочек.
– Не здесь! Не здесь! – возмутилась Вивьен, кое-как оттолкнув его.
Женщина видела, что Кларенс пьян и не контролирует себя. От него следовало как можно скорее отвязаться. Но здесь этого делать было никак нельзя. Если грубо его спровадить, то он, чего доброго, может начать голосить на всю округу, тем самым поставив крест на ее планах. И, не видя другого выхода, она решила увести его в одну из комнат и уже там попытаться вразумить, а может быть, вовсе оглушить да оставить.
– Я тебе должна кое-что сказать! Кларенс, ты меня слышишь?! Это чрезвычайно важно! Мы должны поговорить, чтобы нас не услышали! Ну же! – Ничего более умного в голову ей сейчас не приходило.
Кларенс, уступив женскому натиску, позволил затащить себя в первую попавшуюся дверь, и они оказались в комнате его матери. Но едва они остались вдвоем, мужчина вновь попытался приласкать любимую.
Однако Вивьен, с силой оттолкнув его, бросилась к столику с напитками и, схватив графин с вином, выплеснула ему в лицо. Это живо привело его в чувство.
Маркиз утерся.
– Зачем? – удивленно прохрипел он.
– Да послушай же меня! – попыталась достучаться до него женщина. – Мы в опасности!
– В опасности? – тупо повторил он.
– Да! Ты понимаешь меня или нет?!
Тогда, чтобы хоть немного протрезветь, мужчина, пошатываясь, добрел до туалетного столика и, склонившись над тазом для умывания, вылил себе на голову кувшин воды. В его глазах появилась осмысленность.
– Слушаю, – наконец сообщил он.
И Вивьен принялась нести то, что первым пришло на ум:
– Любимый мой, родной, мы с тобой в жуткой опасности! Твоя жена хочет с тобой развестись!
– У нас нет разводов, – тут же резонно заметил Кларенс. Даже будучи пьян, насчет таких вещей он соображал неплохо.
