Гипостазирование
В антисоветском мышлении проявилась в гипертрофированном
виде общая склонность интеллигенции к гипостазированию. До такой степени, что
это стало, на мой взгляд, родовым признаком антисоветских рассуждений.
Не хотелось бы, конечно, вводить иностранное слово, но
трудно подобрать краткий русский эквивалент слову гипостазирование. В словаре
читаем: "Гипостазирование (греч. hypostasis – сущность, субстанция) –
присущее идеализму приписывание абстрактным понятиям самостоятельного
существования. В другом смысле – возведение в ранг самостоятельно существующего
объекта (субстанции) того, что в действительности является лишь свойством, отношением
чего-либо".
Когда пробегаешь в уме историю созревания антисоветского
проекта, поражает эта склонность изобретать абстрактные, туманные термины, а
затем создавать в воображении образ некоего явления и уже считать его
реальностью и даже порой чем-то жизненно важным. Эти размытые образы становятся
дороги человеку, их совокупность образует для него целый живой мир, в котором
он легко и, главное, бездумно ориентируется. Образы эти не опираются на хорошо
разработанные понятия, а обозначаются словом, которое приобретает магическую
силу. Будучи на деле бессодержательными (слова-амёбы), такие слова как будто
обладают большой объяснительной способностью. Сказал, например, «казарменный
социализм» – и вроде все понятно.
Это свойство идеалистического мышления играет большую роль в
культуре человека массы и делает его очень податливым к манипуляции его
сознанием. Маркс в «Капитале» приводит строку из «Фауста» Гете:
Коль скоро недочет в понятиях случится,
Их можно словом заменить.
Так оно и происходит: какое-то второстепенное свойство
возвышается до уровня сущего, для него изобретается многозначительное слово, а
потом выстраивается образ, который очаровывает податливую публику. Еще в
прошлом веке Ле Бон («Макиавелли массового общества», как назвали его недавно)
писал: «Могущество слов находится в тесной связи с вызываемыми ими образами и
совершенно не зависит от их реального смысла. Очень часто слова, имеющие самый
неопределенный смысл, оказывают самое большое влияние на толпу. Таков,
например, термины: демократия, социализм, равенство, свобода и т.д., до такой
степени неопределенные, что даже в толстых томах не удается с точностью
разъяснить их смысл».
Осознание образованными людьми этого дефекта их мышления
затрудняется кажущимся парадоксом: именно крайне рационалистический тип
мышления, давшего человеку главный метод науки, при выходе за стены лаборатории
может послужить средством разрушения логики (рациональности). Крупный
современный экономист Л. фон Мизес предупреждал: «Склонность к
гипостазированию, т.е. к приписыванию реального содержания выстроенным в уме
концепциям – худший враг логического мышления».
Кстати, наши антисоветские экономисты только этим и
занимались во время перестройки – и занимаются сегодня. Вспомните тот бум, в
результате которого чуть ли не главным в нашей жизни сделали образ
экономической эффективности – выстроенной в уме абстрактной концепции, взятой к
тому же из совершенно иной хозяйственной системы. Чистейшее гипостазирование.
В созревании антисоветского сознания важную роль сыграл
совершенно схоластический спор о том, являлся ли советский строй социализмом
или нет. Как о чем-то реально существующем спорили, что это такое – мутантный
социализм? мобилизационный социализм? казарменный социализм? феодальный
социализм? Хотелось крикнуть этим впавшим в гипостазирование интеллектуалам:
«Назовите хоть горшком, только в печку не ставьте!».
Вот что пишет профессор МГУ А.П.Бутенко в академическом
журнале в октябре 1994 г. о советском строе: «Был создан не социализм, а
общество-монстр, двуликий Янус, клявшийся в своей верности людям труда, которым
он бросал подачки с барского стола, но верой и правдой служил бюрократии,
номенклатуре. Именно это общество – казарменный псевдосоциализм как коммунистическая
разновидность тоталитаризма – и было отвергнуто народом, рухнуло, перестало
существовать» (СОЦИС, 1994, № 10). Все это – набор слов, не дающих никакого
содержательного знания о предмете, но профессор, повторяя эти слова, с
небольшими вариациями, почти десять лет, прослыл чуть ли не теоретиком
советского строя.
Преодолеть гипостазирование можно, хотя для этого требуются
специальные усилия. Но если они удаются, эффект бывает удивительным. Как-то я в
Испании читал лекцию о советском строе, а там публика крайне индоктринирована –
относительно СССР она мыслит вбитыми в голову штампами, и любая попытка
поставить их под сомнение сразу вызывает недоверие к говорящему. Я предложил
аудитории заключить на время лекции такой пакт: не употреблять никаких идеологических
понятий, которые не имеют прямой связи с элементарными, однозначно трактуемыми
сущностями. Например, слова «социализм» или «тоталитаризм» слишком абстрактны,
о них можно спорить до бесконечности. А слова «литр молока» понимаются всеми
нами одинаково (можно даже уточнить – «литр молока жирностью 3,2%»). Так
давайте, говорю, рассмотрим, что такое был советский строй именно в таких,
однозначно понимаемых («абсолютных») терминах.
Посмотрим, как питались люди, какие жилища имели, как они
отапливались, чем люди болели, сколько их гибло от рук убийцы, чего они боялись
и т.д. Нарисуем бесхитростный портрет советского жизнеустройства – без всякого
символизма и сюрреализма. Этот подход вдруг показался людям таким понятным и
интересным, что я сам никак не мог ожидать. Слушатели сами предложили необычные
для нас ракурсы. Например, родители чрезвычайно высоко оценили отсутствие в
советском жизнеустройстве сильной наркомафии, растлевающей подростков. Одна
женщина сказала, что это качество в ее глазах перевешивает нехватку комфорта и
очереди, все это мелочь по сравнению с реальной опасностью потерять
сына-подростка, которая превращает жизнь родителей в ад. Если бы я после того
разговора привел рассуждения проф. Бутенко о псевдосоциализме, Янусе и пр., это
вызвало бы недоумение – что за чушь несет этот схоласт?
Вся перестройка была проведена под знаком борьбы с
тоталитаризмом. Что это за чудовище, ради убийства которого не жалко полстраны
уморить? Это чисто идеологическое понятие, не имеющее жесткого, абсолютного
значения. Тоталитаризм Брежнева! Такая же чушь, как и «демократия Ельцина». Но,
употребляя эти понятия, идеологи могут парализовать здравый смысл даже у очень
знающих людей.
29 августа 2001 г. я участвовал в «круглом столе», собранном
в «Литературной газете» и посвященном интригующей теме: куда девается природная
рента (то есть доход от земли и ее недр) в нынешней РФ? Были видные специалисты
и ведущие экономисты, включая академиков Д.С.Львова и В.В.Ивантера. Вел
заседание А.С.Ципко. Спора не было – все знают, что рента, вопреки закону,
отдается «крупному капиталу». В общем, все признали и тот факт, что эта рента
изымается ими из хозяйства, оно хиреет и никак не позволит сносно жить
большинству народа. Говорили, что надо нам учиться у Индонезии, где 15 семейств
владеют 80% богатства, у Бразилии, где половина населения не имеет дохода –
как-то уживаются, хотя и с пулеметами на крышах в приличных кварталах. Кто-то
говорил о грядущей остановке добычи газа и нефти – не вкладывают олигархи денег
в разведку и обустройство новых месторождений, о том, что за десять лет в
стране не построено ни одного не то что завода, а цеха.
