«Молекулярное» воздействие мелких антисоветских утверждений
– слухов, шуток, анекдотов – было исключительно интенсивным. Мы эти воздействия
просто перестали замечать и воспринимали как шум, без всякого критического
анализа. Каждый мог бы вспомнить множество эпизодов из личной жизни. Приведу и
я один такой эпизод, о котором задумался только сейчас, когда пишу эту книгу.
Дело было весной 1985 г., когда ничто еще не предвещало
крутого поворота 1988 г. Я был заместителем директора одного из институтов АН
СССР. Сидели мы в дирекции, и мой коллега, тоже замдиректора, долгое время до
этого работавший в ЦК КПСС, рассказал такую историю, которая якобы произошла на
днях. В детском саду на кухне утонула в кастрюле молока крыса. Повариха ее
вытащила и выбросила, а молоко пожалела, разлила по стаканам и дала детям. А
крыса-то до этого отравилась крысиным ядом. И вот, 22 ребенка умерли, выпив
этого молока. Мы все, услышав такое печальное известие, помолчали, пробормотав
что то вроде «вот так все у нас…». Мол, «у-у, проклятая система».
Примечательно, что никто не усомнился в этом сообщении, хотя
директор был биологом по образованию, а я – биохимик-экспериментатор с большим
опытом. Мы не усомнились, хотя нам-то должно было быть очевидно, что вся эта
история – выдумка. Сейчас я ее вспоминаю, и меня бросает в жар. Как стыдно!
Столько учился, сам работал с похожими вещами – что же вдруг так заблокировало
твои знания и твой опыт? Почему тебя вдруг превратила в идиота эта примитивная
«утка»?
Посудите сами. Крыса, животное весом около 200 г., съела
смертельную дозу крысиного яда. Яд этот, конечно, вреден для всех
млекопитающих, но все же особенно он действует на грызунов, на их специфическое
слабое место – кровоточивость слизистой оболочки желудка. Как яд используется
антикоагулянт – вещество, затрудняющее сворачивание крови. Для людей он гораздо
менее ядовит, чем для крыс. Иными словами, человек весом 200 г., проглотив весь
яд, который был в крысе, скорее всего не умер бы, а лишь переболел. Но даже
такой маленький человек никак не мог получить всего того яда, что проглотила
крыса. Он выпил бы свою долю молока – 1/22 (если все молоко до капли выпили
«умершие дети»). Значит, он мог получить максимум 4% того яда, что содержался в
кастрюле молока. Это исходя из предположения, что весь яд перешел в молоко. Но
яд не перешел в молоко, это абсолютно невозможно. Яд находился в желудке и в
тканях крысы. В молоко могла перейти лишь очень небольшая часть этого яда.
Скажем, 1% (на даже если 10% – это дела не меняет). Таким образом, ребенок
весом 200 г получил бы около 1/2200 смертельной для крысы дозы яда. Но детей
весом 200 г не бывает даже в проклятых советских детских садах. Дети наши в то
время весили по 10-15 кг. Совокупная масса тела 22 детей составляла по меньшей
мере 220 кг – в тысячу раз больше, чем у нашего гипотетического ребенка
размером с крысу. Следовательно, количество принятого с молоком яда составляло
порядка одной миллионной части смертельной дозы.
Предположим даже невероятное – что крыса съела десять
смертельных доз! Значит, ребенок в среднем получил не одну миллионную часть, а
одну стотысячную часть смертельной дозы, одну десятитысячную, наконец – все
равно слишком мало. Не только о поголовной смерти воспитанников детсада не
могло идти речи, но и вообще о каком-то недомогании. Говорят, что дело могло
быть не в яде, а в тех болезнетворных микробах, которые попали с грязной крысы
в молоко. Но это была бы совсем другая история. Ну, заболел кто-то из детей,
кого-то пронесло – это совсем не то. В любом случае, мало-мальски образованный
в данной области человек сразу должен был бы усомниться. Мы же выслушали – и не
усомнились, в этом корень проблемы. Эта история была явно «лабораторным»
продуктом. Раз в нее сразу поверили, значит, к этому уже была
предрасположенность.
Недавно я рассказал об этом на одном узком семинаре.
Поразительно, что слово в слово история о крысе и гибели детей в тот год
рассказывалась и в других местах. Ее слышал один из участников семинара, тогда
моряк-подводник. То же молоко, те же 22 ребенка. В Интернете я попросил
компетентных людей оценить обоснованность моих приблизительных расчетов. В
общем, согласились на том, что смерть детей от яда, который был в крысе,
невероятна. Заболевание от инфекции – возможно, но тогда бы не было быстрой и
поголовной смерти. По общему мнению, эта история была сфабрикована, и
предрасположенность к восприятию таких историй в обществе тоже была. Один
собеседник написал: "Да, была такая история, еще там один ребенок молока
не пил и потому выжил, а повариха повесилась. Вплоть до того, что я встречал
очевидца, видевшего «детские гробики в овраге на Хованском кладбище». Ну,
понятно, что и гробики не могут валяться, и оврага там нет, но – своими
глазами".
Многие помнят, что вообще черный «фольклор» о детсадах был
тогда популярен. Все слышали сказку о том, как нянечки сажают малышей
голенькими на горшки – и открывают форточки, чтобы их простудить ради
облегчения своей работы. Этому тоже охотно верили. Когда мы в Интернете
обсуждали и эту версию черной легенды, один участник семинара, живущий в США,
прислал оттуда такую реплику: «Забавно, что во-первых, в садики здесь ходят не
меньше, чем в Союзе, а во-вторых, болеют дети гораздо чаще. А почему? А потому,
что больничных у родителей практически нет и больной ребенок, напичканный
тайленолом, отправляется в садик заражать остальных детей. И не нужно злой
тети. Система работает сама». Но тогда, в 80-е годы, людей приучили к мысли,
что советская система – самая страшная.
Комментарий из 2001 г.: «крыса в молоке» – эпизод
психологической войны
При обсуждении в Интернете истории с крысой, от которой
якобы отравился целый детский сад, всплыла книжка некоего М.Веллера, который
поведал эту историю в виде «документальных зарисовок» врача скорой помощи.
«Врач» даже указал конкретный населенный пункт, где эта история произошла. Вот
она, в чуть сокращенном виде:
Михаил Веллер. «Байки скорой помощи». Отравление
День выдался на редкость: то сосулька с крыши, то рука в
станке, то подснежник, то ножевое… И тут диспетчерша над карточкой
затрудняется: звонят из Мельничных Ручьев, из яслей – что-то детям плохо… Что
плохо? Похоже на отравление… Скорей. Едем, едем! А что – вообще? Да дышат
плохо. Синеют… И у скольких это? Да почти все… Сколько!!! Всего – тридцать
семь… Массовое тяжелое отравление в яслях! Гоним все свободные машины… А на
тяжелые случаи у детей мы едем быстро, чай не допиваем и в карты не доигрываем
– рысью и под сиреной: это тебе не старушка-хроник преставляется и не алкаш в
дорожное вмазался…
Ясельники… Рвотное, промывание, сердце поддерживать,
кислород искусственно. Трясем воспитательниц: как, когда, что пили? – Накормили
манной кашей, уложили спать, тут и началось. Санэпидстанцию сюда! – воду на
анализ, молоко на анализ: что за эпидемия кошмарная, что за бацилла, что за яд
такой? Детей пачками везем в больницы, кто-то уже помер, лаборатория корпит в
поту: в рвоте и поносе – ДДТ и мышьяк!.. Милиция роется в помойке, откапывает
остатки каши, везет на экспертизу: есть мышьяк и ДДТ в каше! Родители уже
рыдают по больницам, местное население гудит и собирается сжечь эти ясли,
заперев предварительно персонал.
