– Саянов, – позвал Кирилл, с тревогой глядя на неподвижное тело.
Он попытался его поднять и застонал оттого, что ему пришлось наклониться вперед. Дотронувшись рукой до пиджака, Кирилл с удивлением обнаружил, что пальцы его стали липкими и окрасились в багровый цвет. Все еще не понимая, что происходит, откуда у него в боку рана и почему Леня не двигается, Кирилл присел рядом с ним, чувствуя, что у него сильно кружится голова и все окружающие предметы в бешеном ритме танцуют перед глазами. Во рту у него пересохло, какой-то неприятный привкус вызвал тошноту. Тело потеряло чувствительность, оно стало мягким и безвольным. Кирилл с трудом пошевелился, придерживая пульсирующий бок, протянул руку и дотронулся до груди Лени.
– Что же это?! – прошептал он, с ужасом проводя пальцами по его окровавленной рубашке.
Чуть ниже ключицы ткань была порвана, из раны сочилась кровь. Одурманенный алкоголем, Кирилл не сразу догадался, что это след от пули.
– Кирилл, – вдруг услышал он чей-то голос и почувствовал руку на своем плече, – все в порядке? Перебрали?
Кирилл поднял голову и увидел перед собой мужчину, с которым он разговаривал утром, перед отъездом на работу. Мужчина протянул руку, Кирилл схватился за нее, и мужчина потянул его на себя, помогая подняться.
– Матерь божья! – воскликнул он, заметив на своей ладони кровь. – Ты ранен?!
Кирилл безвольно обмяк на его плече, но быстро пришел в себя.
– Нужна помощь, – сказал он, указав рукой на Леню. – Со мной все в порядке… А он… не понимаю…
Мужчина беспомощно огляделся по сторонам и попытался вытащить из кармана телефон, но у него это не получилось, так как пришлось поддерживать Кирилла, с трудом державшегося на ногах. Заметив въехавшую во двор машину дочери своего соседа по площадке, он с облегчением вздохнул и крикнул:
– Нелли, вызывай медиков!
– А что случилось, Матвей Семенович? – Девушка в удивлении расширила глаза и потянулась за телефоном. – О господи! – прошептала она, заметив мужчину, неподвижно лежавшего на земле, и принялась судорожно нажимать на кнопки.
Глава 21
Вероника пребывала в отчаянии. Она чувствовала, что теряет все. Сначала Анна, не испугавшись ее угроз, отказалась выполнять ее требования, а потом Рэм забрал Сашу. И если отсутствие денег не волновало ее, то потеря ребенка, единственного смысла ее жизни, окончательно выбила женщину из колеи. Все вышло из-под контроля, она уже не владела ситуацией и окончательно растерялась. Однако ненадолго. Суетливо расхаживая по квартире, Вероника обдумывала варианты, которые улучшили бы ее положение. Она долго вела борьбу с самой собой, отклоняя предложение за предложением, считая их либо сложновыполнимыми, либо бесполезными, а то и вовсе глупыми. Как ни крути, все сводилось к одному – пока живы Анна и Рэм, ей никогда не быть рядом со своим мальчиком. Вероника уже давно приросла к нему душой, еще в тот момент, когда впервые взяла малыша на руки в родильном отделении. Трогая крохотные пальчики, глядя в его спокойное лицо, она поняла, что этот ребенок должен принадлежать только ей. Ни Влад, ни Анна не заслуживали подобного счастья. Тем более Анна – эта серая курица, которая, кроме любви к своему блудливому муженьку, ни о чем не могла говорить. Целый год Вероника жила ненавистью к сестре и каждый раз, глядя на ребенка, понимала, что не может находиться вдали от него. Саша был нужен ей как воздух, без которого невозможно жить. И вот она его получила. Правда, пришлось постараться, убедив Влада в том, что она будет ему лучшей женой, чем Анна. Этот идиот согласился, поддавшись на ее уговоры избавиться от Анны. А затем его папаша уладил все юридические вопросы, законно превратив Веронику в Анну Романову. Столько сил потрачено впустую ради того, чтобы сейчас оказаться в самом начале пути! Вероника корила себя за то, что призналась Рэму, кем он приходится ребенку. Теперь он не отдаст мальчика, рассчитывая с его помощью приблизиться к Анне. Но, слава богам, Рэм не вписывался в планы ее сестры. Следовательно, этим можно воспользоваться. Но как? Восстановить его против Анны будет сложно, потому что он любит ее больше, чем самого себя. Рэм готов совершить в интересах ее сестрицы невозможное, даже убить Анну, только бы не делить ни с кем другим. Вероника рассмеялась, подумав о том, как близка ненависть от любви. Еще недавно она сама сгорала от любви к Галееву, унижалась, только бы получить частичку его тепла, а теперь ненавидела его так же страстно, как когда-то любила. Она даже испугалась своей ненависти, потому что это чувство могло испепелить и ее. Освободить от этого чувства ее могла лишь смерть.
Из сейфа, где Вероника держала драгоценности, которые она забрала из квартиры Юманова, женщина достала пистолет, когда-то принадлежавший Владу, и усмехнулась. Сначала она уберет с дороги Рэма, потом – сестру. Именно в этой последовательности. В противном случае, узнав о гибели Анны, Рэм достанет ее из-под земли. Но если первым избавиться от Рэма, то все преграды рухнут, потому что у Анны уже не будет защитника. Вероника истерично рассмеялась.
– Защитник и убийца в одном лице, – проговорила она. – Не повезло тебе, дорогая! Такая любовь – кара. Никак уж не счастье. Она убивает, если ее отвергают.
Выпив рюмочку хереса для поднятия настроения, Вероника посмотрела на часы. Еще немного, и можно ехать к Рэму. Она взяла сумочку и достала ключи от квартиры Галеева, которые он дал ей на пике их тайных страстных отношений. Хорошо, что она не избавилась от них в гневе, несмотря на то что намеревалась это сделать. Положив ключи в боковой карман, Вероника осторожно опустила в сумку пистолет и огляделась по сторонам. Через три часа, максимум через пять, она будет свободна.
* * *
– Ты окончательно рехнулся! – кричал Малиновский, искусно лавируя в потоке машин. – Если тебя кто-нибудь видел? Понимаешь, чем все это закончится?! Тебя даже дед не спасет!
Рэм безучастно смотрел в окно, не отвечая на слова Малиновского. Он не знал, что говорить, да и Малиновский не ожидал его оправданий, просто кричал, хотя и понимал, что его не слушают.
– Где мой сын? – вдруг встрепенулся Рэм.
– Раньше нужно было думать о ребенке, – со злобой произнес Малиновский, но, смягчившись, ответил: – Он у моей подруги.
– У тебя есть подруга? Не знал.
– А я не знал, что ты свихнешься из-за бабы! – выкрикнул Малиновский, в ярости нажав на гудок и обругав подрезавшего его водителя. – Сукин сын! Это и к тебе относится, – он бросил на Рэма короткий взгляд в зеркало заднего вида. – Посмотри, в кого ты превратился! Вернее, во что? Мягкий, безвольный, как маргарин!
Малиновский замолчал, понимая, что криками он ничего не добьется. Придется выработать новую тактику воздействия на Рэма, но это – позже. Сейчас нужно было отвезти этого безумца домой, а затем проверить, не оставил ли он следов возле дома Юманова.
– Выходи, – сказал он.
Рэм послушно открыл дверь.
– А ты куда? – спросил он.
