– Не притворяйтесь, пожалуйста! Лучше объясните, чего вы пытаетесь добиться?
– Анжелика, клянусь, я разговаривала с Таней только один раз, в этом доме. И про вас мы даже не вспоминали. Что произошло потом?
– Она позвонила мне через несколько дней после происшествия… и назначила встречу в кафе. А там сказала, что один человек подозревает меня в том, что я хотела убить отца, и по ошибке отравила брата. Кому, кроме вас, такое могло прийти в голову?
– Да в первую очередь самой Тане. Она была умной девочкой. Ты уверена, что «тот человек» – не метафора? – Я решила окончательно перейти на «ты». Раз уж мы обвиняем друг друга в смертных грехах, глупо соблюдать все тонкости этикета.
– Нет, Таня как раз не верила обвинениям в мой адрес. Только… она хотела знать, не было ли у меня разных ядов. Или возможности их достать.
– И за это ты отравила Таню?
– Да ты сумасшедшая! – истерически воскликнула Анжелика. – Зачем мне травить подругу, когда в живых остается человек, который меня подозревает! А я даже не знаю, кто он.
– Скажи, ты встречалась с ней второй раз, в день ее гибели?
– Нет, конечно же, нет! Меня уже следователь спрашивал об этом, я ему свой день по минутам расписала. Фитнесс-клуб, бассейн, затем весь вечер гостила у Ивана Петровича… У меня просто физически не хватило бы времени на встречу с ней.
Что ж, у Ивана Петровича теперь не спросишь. Вот, кстати, и реальный повод для его устранения. Конечно, если девушка говорит правду, версию о подставе нельзя полностью сбрасывать со счетов. Но, с другой стороны, что может помешать Анжелике соврать?
– Анжелика, скажи, только честно. Тебе нравится Иван Петрович? Ну, я имею в виду… как мужчина?
– Ну ты спросила!
– Ты же за него замуж собираешься?
– Он очень нравится папе. – Мрачно ответила девушка. – А я уже решила. Пошлю-ка его куда подальше. Прямо сегодня же и пошлю.
– Опоздала, дорогая. Он уже сам туда отправился.
– Куда отправился, что ты несешь? – Девица так вытаращила на меня глаза, что я почти поверила – она и в самом деле ничего не знает о смерти несостоявшегося жениха.
– Иван Петрович отравлен.
Анжелика охнула и грузным мешком осела у двери.
Глава 13
В понедельник с самого утра я, как обычно, засела в своей каморке, ожидая первого записанного на очищение клиента. Неожиданно занавеска качнулась, и в мою каморку зашла Моника.
– Привет, Бендерша! – весело поприветствовала я аферистку.
Не отвечая, Моника растянула губы, изображая приветливую улыбку, и села напротив меня.
– Земфира, я слышала, ты присутствовала на месте гибели Ивана Петровича? – витиевато выражаясь и растягивая гласные, спросила она.
– Да, присутствовала. А от кого ты слышала?
– Неважно. От чего он умер?
– Вскрытие покажет. Я пока не в курсе.
– Ты не знаешь, он оставил завещание?
– Вот чего не знаю, так именно этого. – Я вытаращила на Монику глаза. – А тебе его завещание зачем? Ты думаешь, что там упомянута?
– Неважно. Я знаю, ты тут подрабатывала, как частный сыщик, и, кажется, удачно. Так вот, если узнаешь про завещание, заплачу тебе двести долларов.
Моника поднялась и величаво выплыла из моей каморки. Я обалдело смотрела ей вслед. Надо же, какие интересные вещи на свете случаются. Может быть, Моника – внебрачная дочь дантиста? У нас не салон, а прямо настоящий латиноамериканский сериал. Ну и как мне достать злополучное завещание? Пожалуй, узнаю у Алисы, есть ли у дантиста родственники, и обращусь к ним. Только вот легенду придумать надо. Дождавшись прихода хозяйки, я тихонько зашла к ней в кабинет.
– Алиса, тут ко мне заходила женщина, сказала, что она дочь Ивана Петровича. Как вы думаете, самозванка? У него вообще дети есть?
– А что эта женщина хотела?
– Узнать про завещание. – Я решила пойти напролом.
Начальница призадумалась. Потом медленно проговорила:
– Насчет детей я обязательно узнаю. А почему эта женщина обратилась именно к тебе?
– Понятия не имею. Я подумала, это обычная клиентка, и хотел ее к нашей администраторше отправить, записаться на гадание. А она сказала, что никого за стойкой нет, и вообще, гадание ее не интересует. И вот…
– А как она собирается с тобой связаться?
– Сказала, что на днях зайдет опять. И даст вознаграждение, если я узнаю про завещание.
– Понятно. – Алиса улыбнулась и добавила. – Ну что же, не хочу лишать тебя возможности заработать. Я узнаю, что смогу.
К концу рабочего дня хозяйка вызвала меня сама.
– У Ивана Петровича действительно есть дочка. Как выглядела твоя посетительница?
– Ну, примерно вашего возраста. – На ходу импровизировала я. – Но выглядит значительно старше.
– Она и есть старше. – Алиса не обратила внимания на мой подхалимаж. – Завещание хранится у нотариуса, завтра его зачитают. Если хочешь присутствовать, возьму тебя с собой.
– А дочка там будет?
– Конечно. Кстати, посмотришь, она ли приходила в салон. Если она, то ума не приложу, зачем.
Назавтра хозяйка освободила меня от работы и велела в полдень прийти в нотариальную контору в центре города. В приемной нотариуса кучковался народ, но мы с Алисой без стука зашли в просторный кабинет, где за широким столом с огромным плазменным компьютером сидела пожилая женщина-нотариус в роговых очках, напротив нее – Петр Владимирович и сутулая высокая тетка с пучком седых волос на затылке. Алиса вопросительно посмотрела на меня. Я покачала головой: нет, не она. Мы подошли к столу и смирно сели рядом с ювелиром. Нотариус на латышском языке начала зачитывать завещание дантиста.
К сожалению, государственный язык я знаю не так хорошо, как хотелось бы, но суть уловила полностью. Двухэтажный особняк в центре города доставался дочери, лицензия на зубоврачебную фирму – почему-то Петру Владимировичу. Неужели не поздно на старости лет переквалифицироваться в дантисты? Зато трехэтажный кирпичный дом в Лесопарке, на берегу озера, Иван Петрович отписал некоей Таисии Еремеевне Птицыной.
– Это еще кто? – недовольно спросила сутулая тетка. – Почему это я должна отдать ей родовой дом?
В ответ – тишина. Алиса с ювелиром переглянулись, но не сказали ни слова. Через некоторое время нотариус предложила обращаться в суд, чтобы оспорить завещание. Тут встрепенулся ювелир.
– Зачем суд? Эта Таисия ничего не знает о завещании, иначе была бы уже здесь. Так что нотариус подаст объявление в «Вестник», где попросит всех наследников объявиться, и, поскольку Таисия не объявится, дача естественным образом отойдет дочери усопшего.
