– Полька, это ты? – раздался высокий дребезжащий выкрик. Какая-то старуха?
– Это я. А кто на проводе?
– Это Паша, неужели не узнала? Полька, в меня только что стреляли!
– Да брось ты… Постой, как это стреляли? На самом деле или тебе показалось?
Что-то я не оригинальна, прокрутилось в голове. Кажется, именно этими словами пару часов назад выражал свое недоверие Макс. А теперь и я туда же… С другой стороны, зачем кому-то стрелять в Пашу? Да ему пальцем пригрози – и он твой до гроба. В трубке раздавались стоны и всхлипывания.
– Паша, ты ранен? Нет? А полицию вызвал?
– Какую полицию, зачем? Они меня же и арестуют!
– Да ты с ума свихнулся! Немедленно вызывай полицию!
– Полька! – прорыдал в трубку Паша. – Я боюсь оставаться дома! Приезжай ко мне, и вместе вызовем, кого ты захочешь.
Признаюсь, я практически не ругаюсь матом. Но в данном случае мне на ум пришли все самые неприличные слова, которые, как оказалось, сидят где-то в глубине подсознания. На лестничной клетке или возле дома, возможно, этого урода сидит убийца, а он просит меня в двенадцать ночи к нему приехать! Одну! С трудом взяв себя в руки, я как можно ласковее произнесла:
– Пашенька, видишь ли, за мной тоже кто-то охотится. Боюсь, это по одному и тому же делу. Я не могу одна выходить из дома, тем более, ночью. Не хочешь вызывать никого – и не надо, ложись спать. А завтра с самого утречка я приеду к тебе с полицией, и мы во всем разберемся.
– Нет! Я не засну! А если… если он дверь взломает? Ну пожалуйста, приедь ко мне немедленно! Я заплачу тысячу баксов!
Что-то меня преследует в последнее время эта сумма. Но что делать с этой истеричкой мужского пола? Если он останется в одиночестве, к утру, пожалуй, точно свихнется.
– Пашенька, мне ничего от тебя не надо. Давай договоримся так. Я позвоню Максу, он за тобой заедет и привезет ко мне. Тогда все и обсудим.
Я положила трубку и позвонила Максу:
– Макс, солнышко, прости меня. Я очень хочу тебя увидеть, просто… ну, затемнение какое-то нашло. Приезжай ко мне, только сначала заедь за Пашей. Только будь предельно осторожен. Видишь ли, Паша уверен, что в него стреляли. Как ты думаешь, ему почудилось?
– Нет, я так не думаю. – Спокойно ответил Макс. – Дело в том, что в меня сегодня вечером тоже стреляли.
Глава 18
Около часа я стояла на стреме у двери, чтобы, не разбудив мамочку, по первому же требованию впустить гостей. Наконец, в дверь условленным образом слегка поскреблись. Я быстро впустила гостей и снова заперлась на все замки. Макс, как всегда, держался молодцом, только левое веко слегка подергивалось. Надо же, раньше никогда не замечала у него нервного тика. Конечно, особой наблюдательностью я не страдаю, но не до такой степени. А впрочем, чему удивляться? Странно другое – почему у меня самой до сих пор не дергается рука или нога. Может, уже несколько привыкла к боевой обстановке? Я, стараясь не шуметь, провела гостей в свою спальню.
– Ну что, в подъезде никто не крутится, за вами не было хвоста?
– Ох, доигралась ты в детектива. – Вздохнул Макс. – Теперь какой-то псих палит в белый свет, как в копеечку.
– Почему псих? Скорее, наемный убийца.
– И кто же такого недотепу нанял? Ты погляди: в нас троих сегодня стреляли, и хоть бы для приличия ранили кого!
– Типун тебе на язык! Не нужны мне такие приличия. Вообще, согласна, все это несколько странно. Кстати, наш киллер не всегда промахивается. Вот ювелира – ну, Алисиного мужа – он сегодня уложил насмерть.
– И нас уложит! – захныкал Паша.
В отличие от Макса, Паша был похож на выкинутую морем медузу. Такой же расплывшийся, прибитый – ну не человек, а кисель какой-то. Вот напасть на мою едва не простреленную голову – еще и этого слизняка защищать! И зачем я с ним вообще связалась, зачем потащила с собой в загородный дом? Если бы ни эта поездка, никто бы на беднягу не покушался. А теперь, наверное, придется его у себя в квартире поселить – добровольно он отсюда не выйдет, разве что в сопровождении роты автоматчиков. Если Макс и сумеет его силой оттранспортировать домой, то Паша моментально начнет мне трезвонить и слезно умолять немедленно приехать.
– Вы лучше объясните, почему полицию не вызвали?
– Это мне ты предлагаешь вызвать полицию? – не на шутку изумился Макс. – Полька, тебе сколько годков миновало – 26 или 6? Как ты думаешь, что в первую очередь сделает добрый дядя полицейский, обнаружив следы от пуль на моей входной двери? Помчится ловить свихнувшегося отравителя, теперь возомнившего себя Ворошиловским стрелком? Как бы ни так! Он на всех парусах помчится в мою фирму – выяснять, честно ли я торгую медтехникой, не кинул ли кого, плачу ли «крыше» – в общем, не бандитские ли это разборки. Скорее всего, чтобы «убойному» отделу одному не париться, еще и экономическую полицию с налоговой службой к проверке подключат. Чтобы никому скучно не было. А мне это надо?
– Но не в тебя одного ведь стреляли! Ну ладно, Паша твой рекламный агент – но я-то каким боком к твоей фирме отношусь?
– Ты можешь доказать, что стрелок один и тот же?
– Если оружие одно и то же, это даже полиция поймет.
– А если пистолеты разные?
– Сдаюсь. Черт с тобой, но Паша пусть звонит в отделение немедленно.
– Слышал приказ? – ухмыльнулся Макс. – Давай выполняй. Обидишь мою даму – уволю!
В общем, остаток ночи мы провели в квартире Паши, куда нас отвез полицейский патруль. В бедного парня действительно стреляли два раза, пули нашлись недалеко от дырок в двери. Более того, оказалось, что одна пуля даже прошла по косой вдоль левого рукава и слегка оцарапала кожу, просто Паша со страху даже не сразу заметил, что рукав серой рубашки пропитан кровью. Обнаружив ранение, он потерял сознание. С посеревшим лицом развалился на диване, и даже перестал жалобно стонать. Я предложила вызвать «Скорую», но Макс предпочел более радикальное лечение – просто выплеснул в лицо несчастному стакан ледяной воды. После чего я смазала царапину йодом и наклеила пластырь.
– Все, жить будет, – констатировал Макс.
Про то, что стрелок подкарауливал и его самого, Макс полиции так и не сказал. Впрочем, я была этому даже рада. Не уверена, что у меня хватило бы сил ехать на еще одну квартиру, наблюдать, как полиция с собакой ползает по лестнице, а потом часами составлять протокол. Когда дознаватель закончил с Пашей, было уже раннее утро. Петухи в деревне, наверное, как раз начали петь. Не раздеваясь, я доползла до кушетки в пашиной спальне и мгновенно заснула. Разбудил меня звонок мобильника. Прежде чем ответить, я взглянула на часы. Ну да, опять проспала до полудня.
– Земфира, ты в салоне? – спросил строгий голос начальницы.
– Нет. – Растерянно ответила я. – Дело в том, что в моих друзей стреляли, и я помогаю им прийти в себя.
