– Сотни лет. – Твердые холодные крючки его пальцев
сжимали плечо Анастасии, и от них по телу девушки растекался холод. – Мы
смертны. Но бессмертен Великий Канал. И священные волосы Великого Тро всеми
цветами радуги веют над миром.
– Но... что же потом?
– Ты красива, но разум твой темен, – сказал
он. – Потом – бессмысленное слово. Есть великое слово – вечность. Великий
Тро – это Вечность. Великий Канал – это Вечность. У него было начало, но нет
конца.
– Так не бывает, – сказала Анастасия. – Людям
в конце Концов надоест...
– Для того, чтобы им не надоело, и существуют Хранители
Кнута и Лопаты.
– Сломаются эти ваши железные...
– Люди будут рыть руками.
– А если Канал упрется в море?
– Мы идем вперед, в направлении, указанном Великим Тро,
идем сотни лет. Великий Канал не может свернуть и остановиться.
Довольно. – Он сжал плечо Анастасии. – Пока что тебе прощаются все
дикарские глупости, которые ты наговорила. Но завтра они станут ересью, и не
советую об этом забывать. В тебе, мне кажется, есть проблески разума. А потому
постарайся понять: у тебя нет иной судьбы, кроме как стать продолжательницей
рода – к твоему счастью, рода Хранителей Кнута и Лопаты, а не рабочего быдла.
Единственным твоим чувством должна стать благодарность за оказанную тебе
милость.
– Благодарю, – сказала Анастасия. – Надеюсь,
меня не заставят продолжать род вот прямо сейчас, тут же?
– Рад, что ты быстро усваиваешь священные
истины, – как ни странно, он начисто не заметил иронии. – Разумеется,
состоится брачная церемония. Она начнется вечером и будет краткой. Тебя
подготовят. Нынче же ночью ты должна будешь дать жизнь будущим Хранителям Кнута
и Лопаты.
– Благодарю за высокое доверие, – сказала
Анастасия. Она почувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее. Вряд ли этот
сумасшедший и его пустоглазая банда будут торчать вокруг брачного ложа, духовно
сопутствуя трудам по продолжению рода. Тех, кто ее похитил, давно отослали
прочь, и вряд ли они найдут время рассказать что ценный трофей не так уж
смиренен и слаб, когда у него свободны руки и ноги, – так что ее
нареченного ожидают неприятньи-сюрпризы, и брачная ночь у него выйдет несколько
нетрадиционной... А там посмотрим. Ускользнуть отсюда нелегко, обратную дорогу
отыскать еще труднее, но лучше уж рискнуть, чем превратиться в продолжательницу
рода этих безумцев, неустанно рожать им новых... А потому Анастасия смиренно
склонила голову и сказала:
– Твоя мудрость потрясает меня, о Великий
Мастер, – и окинула угрюмую шеренгу таким взглядом, что в их глазах
зажглось слабое подобие чего-то человеческого. – Я с трепетом жду
достойнейшего из вас, о Хранители.
Оказалось, что достойнейшего они избирают примитивнейшим
способом – они по очереди доставали шарики из золотого сосуда, и вскоре
обнаружился счастливчик, ничем, правда, свою радость не выказавший. «Болван
пустоглазый, неотличимый от прочих», – подумала Анастасия, прикидывая, как
лучше всего будет приласкать его столь пылко и бурно, чтобы в сознание не
приходил как можно дольше.
Слуги в черном – новые, незнакомые – вывели ее на крыльцо.
Смеркалось, солнце давно скрылось за горизонтом, а по левую руку от заката
собирались тучи, чернотой своей и густотой обещавшие скорый обильный ливень.
«Тем лучше», – подумала Анастасия, ощущая пьянящее щекотанье предстоящего
опасного дела, отрешенную легкость.
Ее привели в домик с занавешенными окнами и сдали с рук на
руки служанкам в черно-сером. Они усердно вымыли Анастасию в жестяной ванне
(она сердито подумала, что два купанья за день – уже чересчур), обрядили в
голубые штаны и белую рубашку с голубым узором, напоминавшим их пресловутого
шестилапого жука. Одежда из тонкой мягкой материи, а башмаки из хорошо
выделанной кожи. Повесили на шею золотую цепочку с золотьм жуком и пучком
черных нитей – очевидно, символизировавшим шевелюру вездесущего Тро. Зеркала не
оказалось – то ли зеркала легко разбивались при переездах и от них отказались,
то ли потомки богов попросту не додумались до зеркал. Анастасия об этом чуточку
пожалела – хотелось все же посмотреть, как она выглядит в брачном наряде этих
сумасшедших.
Потом ее отвели в домик, принадлежавший вытянувшему
счастливый (с его точки зрения) жребий Хранителю. С точки зрения Анастасии,
жребий ему выпал насквозь несчастливый.
Служанки зажгли золотой семисвечник в углу, скупо объяснили,
что вскоре сюда явится для свершения брачной церемонии какой-то там их жрец,
ведя за собой счастливого жениха.
Анастасия слушала их вполуха. Едва за ними захлопнулась
дверь, она обернулась к стене. Там, под выкатившим черные бельма неизменным
жуком, висел меч в богато украшенных ножнах, с драгоценной рукоятью и
шестилапым пауком на крыже; Меч был короче и шире тех, к которым Анастасия
привыкла, но выглядел подходяще.
Косясь на дверь и навострив уши, Анастасия обошла низкое
широкое ложе (жди, как же!), осторожно вытащила меч, придерживая ножны, чтобы
не брякнули. Попробовала пальцем лезвие и удовлетворенно хмыкнула – отточено на
совесть. Бедный нареченный. Тихонько вложила меч назад. Улыбнулась. Просьба
пожаловать, невеста ждет с трепетом...
Она присела на краешек ложа и попыталась принять вид
трепетной невинности. Жаль, не видит себя со стороны и не знает, насколько ей
это удалось. Попробовала рукой упругость мягкого ложа и вздохнула: вот если бы
здесь был...
За окном накрапывал дождь, потянуло приятным запахом
влажного чистого песка, и вдруг посреди этого мокрого полумрака раздался
страшный грохот. Пламя свечей качнулось, едва не погаснув, и тут же вылетело
оконное стекло. Анастасия подскочила от неожиданности, сорвалась с ложа и
подбежала к окну, топча по дороге куски стекла. Для грома и молнии слишком уж
оглушительно, а главное – рано, настоящая буря еще вроде бы не подступила к
городу-
Анастасия высунулась наружу, рискуя порезаться о торчащие в
раме острые осколки. Слева, довольно далеко, все выше и шире разрасталось
багровое зарево – колышущееся, исполинское, идущее словно бы из-под земли.
Канал, сообразила Анастасия. Что-то там загорелось. Весьма кстати!
Сразу в нескольких местах, в разных концах города хрипло и
страшно заревели трубы. По улочкам, озаренным пляшущими багровыми отсветами,
бежали люди – все в одном направлении, к пожару. Никакой сумятицы. Анастасия
разглядела – их, словно стадо, гонят всадники в черном, пешие в черном, слышно,
как свистят плети, полосуя по спинам и головам.
Один за другим прогрохотали еще два взрыва, зарево
разрасталось на полнеба.
Анастасия осторожно втянула назад голову. Самое время.
Улочка опустела, направление она помнит, коней тут много, меч есть...
И тут в прихожей затоптались, нашаривая ручку. «Ну, долой
трепетную невинность», – сказала себе Анастасия. Выдернула меч из ножен,
задула свечи и прижалась к стене. Багровые отсветы проникали внутрь, и вошедший
сразу бы ее увидел, но это не меняло дела – до двери один бросок, и жить
вошедшему осталось всего ничего...
