Но все лица были как две капли воды похожи на ее
собственное. Она знала это так хорошо, словно смотрелась в зеркало. Жуткое
зеркало, беспощадное – как все зеркала, не умеющие лгать.
До сих пор все известные ей опасности приносила земля
(Хвостатых Звезд боялись как-то по привычке, идущей неизвестно от каких времен.
Никто не знал в точности, чем они страшны, и это обесценивало, обезличивало
страх). Теперь опасностью стало само небо, и укрыться от него негде.
– Но ведь может пройти сто лет, ты сам сказал... –
жалобно сказала она, не в силах взглянуть на Капитана.
– Все равно над детьми и внуками нависнет неизбежная
гибель, – сказал кто-то. – Анастасия не разглядела его лица – перед
глазами все плыло. Она с ненавистью подняла взгляд к Луне – та сияла над
куполом, огромная, багровая, вдруг ставшая напоминанием о неотвратимой гибели
мира.
Кто-то громко и невнятно задал вопрос, кто-то вскочил,
несколько человек заговорили разом, и ничего нельзя было толком разобрать в
этом гомоне. «Вот так начинается паника, невероятным усилием воли превозмогая
животный страх, – подумала Анастасия, – паника нарастает,
разгорается, и приходит миг, когда ничего уже не поправить и ничем больше
нельзя управлять».
– Хватит!
Ей показалось, что это крикнул Капитан. Нет. Старик. Он
вновь стоял у рисунка. Сорвал его с подставки – бумага сама свернулась в свиток
– и швырнул в угол.
– Хватит, – повторил он чеканно, резко. –
Смерть приходит тогда, когда нет сил бороться за жизнь. Пока для победы не
сделано что возможно и невозможно, поражением она не обернется. Нужно искать.
Нужно отправить наших людей туда, где они пока что не бывали. Во все края до
пределов мира. Быть может, найдутся те, кто знает больше и способен на большее.
Легенды о таких людях кружат давно, но никто не удосужился проверить, что за
ними кроется. Будем искать. Кто смеет говорить, что все потеряно, не шевельнув
и пальцем для победы? Кто посмеет? Молчите? И правильно. Ответить нечего. Нужно
искать выход.
Наверное, его очень уважали – воцарилось гробовое молчание.
Анастасия видела, что тревога и страх, уйдя глубже, не исчезнув совсем, тем не
менее растворяются и слабеют, не достигнув того рубежа, за которым все сминает
паника. Даже Капитан выглядел так, словно сбросил с плеч тяжелую ношу. Ей самой
стало чуточку легче. Старик не дал передышки – он, догадалась Анастасия,
стремился раз и навсегда взять инициативу, указать цель и уже не сворачивать с
избранного пути. «Железный человек», – подумала она с уважением и
прямо-таки детской радостью от того, что кто-то принял решение и взял на себя
ответственность командира.
– Кто желает что-нибудь предложить? – говорил тем
временем старик. – Прежде всего пусть говорят те, кто ездил к Янтарному
Берегу, на север, на закат. Стан?
Что-то переменилось, обстановка стала насквозь деловой.
– Ходят упорные слухи, что где-то живет очень
могущественный народ, – сказал тот, кого назвали Станом, человек средних
лет с обветренным лицом путешественника. – Чем ближе к Янтарному Берегу,
тем сильнее слухи. Сейчас приходится сожалеть, что мы мало заботились о
собирании слухов и отделении правды от вымысла. Говорят, что те, неизвестные,
умеют летать по воздуху. Говорят о каком-то холодном необжигающем огне,
странных звуках в запретных местах. Балты, в основном, говорят, а балты, сами
знаете, народ трудный в общении. Кто-то вроде бы подмечал у них странные
вещички, которые им самим ни за что не сделать.
– Вот это уже интереснее, – сказал Капитан. –
Лично у меня большой интерес вызывают те штуки, что у вас зовутся Бродячей
Десяткой или Плывущими Звездами. Я за ними долго наблюдал. И пришел к выводу,
что никакие это не звезды. Вокруг Земли кружат некие изделия рук человеческих.
В наше время туда умели забрасывать разные штуки, в том числе с людьми внутри.
Но для моего времени они слишком огромны. Что-то тут не вяжется, никак не могу
свести концы с концами...
– Ты можешь говорить понятнее? – почти крикнула Анастасия.
– Не могу пока. Очень долго объяснять, что я имею
ввиду. И ничего это сейчас не прояснит. Мне бы простенькое радио, послушать
эфир, ведь хотел же, когда вылетали, транзистор прихватить...
– Довольно, – сказал старик (к великому облегчению
Анастасии). – Боюсь здесь уже начинаются вещи, о которых ты нам должен
будешь рассказывать до утра. А это ничего не изменит и ничему не поможет. Лучше
собирайся в дорогу. Ты ведь не откажешься поехать на разведку? А ты, княжна
Анастасия?
– Хоть сейчас, – сказала Анастасия.
– Рано. Предстоит еще покопаться в книгах, поискать
упоминания, разобраться с легендами... Осторожно поговорить с людьми, со всеми,
кто ездил с торговыми караванами. И побыстрее готовить обоз на ярмарку.
Придется еще выдумать убедительную причину, почему он отправляется раньше
обычного. Подберите самых надежных и смышленых. И чтобы ни одна живая
душа... – Он окинул всех таким взглядом, что у Анастасии похолодело в
животе. – Пока что мы, не видя и не зная выхода, не имеем права взваливать
на людей такую новость. Или кто-то думает по-другому?
Но все молчали.
– Тогда совет окончен. Давайте распределим, кто чем
займется.
Пока он называл незнакомые Анастасии имена и раздавал
поручения, она сидела, не шевелясь. По правде говоря, ей больше всего хотелось проснуться.
Вот и поехала за Знаниями. Вот и обрела. Вот и повзрослела в одночасье. Как же
ей, оказывается, легко жилось до сих пор, какие кукольные были горести и беды,
какие смешные опасности...
И все же ей не верилось, не могла проникнуться. Умом понимала,
и сердце заходилось в тревоге, смертной тоске, но в сознание все равно не
вмещалось, что существует такая вещь, как гибель всего мира, оказавшегося не
плоским, а Шарообразным и таким огромным, что и поверить нельзя. И Луна,
оказывается, огромная и круглая, и Земля с Луной несутся в черной пустоте, где
нечем дышать. Необозримые расстояния, исполинские круглые дыбы, гигантские
огненные шары, чудовищные дали, нет твердой опоры, единственной точки, на
которой держится мир, земля уходит из-под ног, падение в бездну...
Голова закружилась от всей этой необозримой сложности,
неохватных миражей, и Анастасия вцепилась в резные подлокотники, чтобы не
соскользнуть в черную пропасть с крутящейся земли.
– Настенька! Плохо?
Она медленно открыла глаза, слабо улыбнулась, глядя на него
снизу вверх с детской надеждой.
– Фу ты, черт! – Капитан облегченно вздохнул,
коснулся ее щеки. – А то сидит бледная, как стенка...
– Ты тоже, – сказала она тихо.
– Что?
– Тоже бледный.
Капитан сел на подлокотник кресла, прижал ее голову к груди.
– Ну конечно, – сказал он глухо. – Побелеешь
тут. Я никогда не мог представить, как это Атланту удавалось держать небо... Ну
вот, все разошлись. Будешь смотреть на Луну?
