Сначала путешествие тянулось скучновато. Они ночевали то в
деревнях, то под открытым небом, в шатрах на обочине, дважды останавливались в
городах, величиной уступавших стольному Китежу. К Анастасии все относились с
любопытством, но без особого удивления. Гораздо больше внимания привлекал
Капитан, переодевшийся в свою прежнюю одежду. Правда, Стан как-то ухитрялся
устроить так, что любопытные с расспросами не лезли. Видно было, что на Дороге
Стана знают и уважают. Везде к нему приходили самые разные люди и долго
беседовали с глазу на глаз. Увы, как потом выяснилось на военном совете,
состоявшем из Стана, Анастасии и Капитана, ничего нового узнать не удалось –
пересказы прежних слухов, старые легенды.
Сутки на шестые-седьмые конники посерьезнели. Анастасии и
Капитану настрого наказали не отъезжать далеко – Кончились подвластные Китежу
земли, началось порубежье, Дикое поле. Очень скоро оно дало знать о себе.
Совершенно Неожиданно слева заревел рог – как-то незнакомо, со злорадной
насмешкой, вызывающе.
Никакой паники не возникло – люди ехали бывалые. Повозки
плотно сгрудились в три ряда, конники окружили их, выхватив мечи и взведя
тетиву самострелов. Следом за другими Анастасия смотрела в ту сторону, но
различала лишь смутную шевелящуюся полосу. Полоса быстро приближалась,
распадаясь на отдельные фигурки, странные силуэты. Они остановились довольно
далеко, и снова загудел рог.
Стан поднял к глазам бинокль из медных трубок, сработанный
погрубее, чем у Капитана, но в дальнозоркости не уступавший. Капитан подал Анастасии
свой. С приобретенной уже сноровкой она покрутила колесико и ахнула. Такого она
еще не видела.
Ломаной шеренгой выстроились диковинные животные с
бочкообразными туловищами, неимоверно раздутыми в суставах ногами, длинными
тонкими безволосыми шеями и головами, похожими на кувшины. Чем-то они
напоминали лошадей, но неописуемо уродливых, злую карикатуру на благородных
животных. Глаз только один, огромный, посреди лба. Даже копыта есть. И гривы,
похожие на щетки ддя сапог.
И на них сидели... двухголовые. Низенькие, длиннорукие и
двухголовые человечки с широкими злыми лицами. Топоры непривычного вида, копья
с трезубыми наконечниками, мечи с зазубренными кривыми лезвиями, медные шлемы.
Анастасия моргнула, приникла к биноклю. В самом деле, двухголовые.
– Будем биться? – спросила она, вернув бинокль.
– Авось обойдется. – Стан спрятал свой. – Не
хотелось бы. К чему лишняя драка, особенно теперь? Эгей, поехали помалу!
Повозки, скрипя, тронулись. Всадники ехали, держа мечи
наготове, стрелы лежали на тетивах. Проревел рог, но страшные встречные не
шелохнулись, только прокричали что-то ехидное, злое, потрясая топорами и
копьями.
– Вроде пронесло, – облегченно вздохнул Стан.
– Кто это? – спросила Анастасия, на миг опередив
Капитана.
– Племя такое, – хмуро объяснил Стан. –
Двухголовые Хох. Не знаю, как они там жили до Хаоса, но говорят, им больше всех
досталось. Вроде бы на их землю упали звезды под грохот и трубный вой и все
отравили своим ядовитым пламенем – источники, траву, небо и поля. Вроде бы с
тех пор они такими и стали. Мы с ними, случается, тоже поторговываем. А иногда
на них находит, срываются в набег, как ошалелые, и тут уж только держись. Мне,
правда, с ними траться не приходилось, но дела бывали крутые... – Он
вздохнул. – Вырасти у меня две головы, я бы, может, тоже, как дурак, на
проезжих бросался.
Анастасия привычно обернулась к Капитану, чтобы он
рассказал, как это связать со знакомым ему прошлым, но он лишь выругался,
уставился в землю:
– Хватало в старину, то есть у нас, всякой пакости
собственного производства. Временами удивляюсь, как шарик вообще на кусочки не
разлетелся...
И вечером в их маленьком шатре, когда Анастасия вновь
заговорила о двухголовых, Капитан угрюмо отмахнулся:
– Тасенька, легче тебе будет, если я расскажу еще об
одной мерзости, которую человек учинял над природой? Ну вот. Замнем для
ясности...
Перед своими людьми Стан выдавал Анастасию с Капитаном за
мужа с женой, ученых людей из дальних краев – это с лихвой объясняло могущие
возникнуть вопросы еще до того, как их зададут. Шатер им ставили чуточку
поодаль от остальных. Все считали, что это делается исключительно с целью
обеспечить молодым супругам должное уединение, ибо жизнь есть жизнь, а
молодость есть молодость, но была и другая, потаенная причина – чтобы
кто-нибудь ненароком не услышал, о чем они говорят, собравшись втроем. Правда,
и первая причина, признаться, истине полностью соответствовала...
Стан всегда предупреждал заранее, когда придет, и вдобавок
постукивал ножнами по колу у входа. Вот и сейчас, услышав шаги и стук, легонько
колыхнувший идущие от кола растяжки шатра, Анастасия подняла полог.
Стан, пригнувшись, вошел, уселся на войлочный пол. –
Завтра будем на месте, – сказал он. – Балты – народ тихий, без особых
хитростей. И наших не задевают – без хлебушка нашего остаться не хотят. Живут
себе под землей и потому...
– Под землей?
– Сама увидишь. Живут под землей, зачем-то залезли туда
в незапамятные времена, что-то им наверху не грянулось. И мастерят разные поделки
из янтаря – видели в Китеже? И пока будет идти торг, пока ярмарка не кончится,
надо нам всем троим их осторожненько порасспросить, – он повернулся к
Капитану. – Ты им покажи что-нибудь из твоих хитромудрых вещичек, вдруг да
выйдет толк. А вот Анастасии лучше всего упрятать подальше все оружие и одеться
понаряднее. Так и будем выдавать за ученую жену. А еще лучше за ученую девицу.
Ну! – он поднял ладонь, останавливая недовольно вскинувшегося
Капитана. – Целоваться с ними не заставим. Народ они не то чтобы дикий,
красть не станут и обращение понимают. Кто-нибудь обязательно свататься
полезет, хвост распустит и язычок тоже... Ты не против? Поиграть
глазками-зубками ради дела?
– Я-то не против, – сказала Анастасия. –
Только я, честно говоря, совсем не умею играть глазками-зубками. У нас ведь все
было наоборот, у нас это только мужчины умеют...
– Больше улыбайся, и все тут. Можно еще этак вот глазки
потупить, да поднять на него, поднять. – Стан добросовестно попытался
изобразить эти ужимки на своей обветренной загорелой физиономии, и Анастасия
фыркнула. – Смекнула? Ну, а если полезет с руками, то можно его
легонько... – Он кашлянул в кулак, вспомнив, как Анастасия показывала ему
недавно приемы рукопашного боя имперских рыцарей (он никак не верил, что
женщины могут быть такому учены, пришлось отойти подальше от лишних глаз и
показать на деле, как могут лететь кубарем в траву даже бывалые купцы, спорые в
кулачном бою). – Только легонько, Настя. Чтобы потом встал и на своих
ногах ушел. Мои ребята тоже осторожно порасспрашивают.
– А не рискованно? – спросил Капитан.
– Отчего ж рискованно? Про неизвестных людей, весьма
могущественных, слухи кружат давно, и ничего удивительно, что кто-то собирает
эти слухи на ярмарке. – Он ухмыльнулся. – Открою тайну – кой у кого
из моих холостых ребят тут бабы. А длина бабьего языка известна. Ты не хмурься,
Настя, я про других баб говорю, здешних. Одним словом, сеть забросим густую,
глядишь, чего и вытянем... – Он осторожно выпрямился, опасаясь задеть
потолок. – Ну, доброй ночи.
