Подъем становился круче. Теперь им приходилось карабкаться
по огромным округлым валунам. Когда они приблизились к верхнему концу ущелья,
Флют сделала знак остановиться, а сама продвинулась еще на несколько шагов
выше.
— Он уже внутри, — прошептала она. — И он уже
начал зачаровывать входы.
— А вход в пещеру закрыт? — шепотом спросил
Спархок.
— Можно сказать и так. Когда мы подойдем к нему, ты
вряд ли увидишь его. Он сделал так, что вход в пещеру не отличается от утеса,
но это только иллюзия. Однако, иллюзия достаточно прочная, так что мы вряд ли
сможем пройти через нее. Тут понадобится твое копье, — она прошептала
что-то Сефрении и та кивнула ей в ответ. — Ну, хорошо, — сказала Флют
с глубоким вздохом. — Пойдемте.
Они прокарабкались еще немного вверх и оказались перед
небольшим озерцом, окруженным ежевичными кустами и побелевшими от времени
пнями. На противоположной стороне высилась голая отвесная скала, в которой не
было видно никаких отверстий.
— Вот она, — прошептала Флют.
— Ты уверена, что это то самое место? — спросил
Кьюрик. — Довольно похоже на монолитную скалу.
— Да, это то самое место. Гвериг просто прячет вход в
пещеру, — она подвела их к скале по едва заметной тропке.
— Это вот здесь, — сказала она мягко, положив руку
на каменную стену скалы. — Теперь мы вот что будем делать: мы с Сефренией
соткем заклинание, когда мы выпустим его, оно вольется в тебя, Спархок. Сначала
ты почувствуешь себя очень странно, но потом внутри тебя возникнет огромная
сила. В тот самый момент я скажу тебе, что делать дальше, — Флют тихо и
мягко запела, ей вторила Сефрения, произнося на стирикском какие-то слова,
потом они обе одновременно указали на Спархока.
Глаза его заволокло туманом, он чуть не упал. Спархок
почувствовал себя слабым, как младенец и копье Алдреаса в руке налилось
непомерной тяжестью. Но вдруг ощущения сменились — копье вдруг вообще перестало
что-либо весить и по телу его разлилась волна удивительной силы.
— Теперь, — сказала Флют, — направь копье на
скалу.
Он поднял руку с копьем и сделал так, как она сказала.
— Иди вперед, пока копье не коснется стены.
Спархок сделал два шага и почувствовал, как наконечник копья
уперся в скалу.
— Выпусти всю силу через копье.
Он сосредоточился, собирая всю свою силу. Кольцо на его
левой руке нагрелось и задрожало. Спархок выпустил скопившуюся в руках мощь по
древку копья в широкое лезвие.
Казавшаяся незыблемой скала задрожала и исчезла, открыв
очертания темного неправильного отверстия — входа в пещеру.
— Вот она! — ликующе прошептала Флют. —
Пещера Гверига.
Глава 25
В пещере пахло землей и заплесневелыми камнями. Откуда-то из
темноты доносился звук беспрестанно капающей воды.
— Где он скорее всего может быть? — прошептал
Спархок.
— Начнем с его сокровищницы, — ответила
Флют. — Он любит рассматривать свои драгоценные камни. Это там,
внизу, — она указала на открывающийся перед ними темный проход.
— Но там совершенно темно, — сказал Спархок.
— Я позабочусь об этом, — отозвалась Сефрения.
— Но только тихо, — предупредила Флют. — Мы
не знаем точно, где находится Гвериг, а он может слышать и чувствовать
магию, — она пристально посмотрела на Серению и спросила: — Ты хорошо себя
чувствуешь?
— Лучше чем раньше, — ответила Сефрения,
перекладывая меч сэра Гареда в правую руку.
— Хорошо, а то мне нельзя ничего делать — Гвериг сразу
узнает мой голос.
Сефрения подняла меч, заговорила по-стирикски и щелкнула
пальцами левой руки. Кончик меча засветился крошечной добела раскаленной
искоркой.
— От этого не так уж много света, — сказала
она, — но сделать больше я не могу, Гвериг может увидеть. — С
поднятым мечом она вошла в темную галерею. Мерцающий кончик меча был похож на
светлячка в кромешной тьме, но света хватало, чтобы видеть, куда идти и
различать преграды на полу галереи. Проход неуклонно вел вниз, забирая немного
вправо. Пройдя несколько сотен шагов, Спархок понял, что это не естественная
пещера, а выдолбленный в монолитной породе коридор, широкой спиралью
спускающейся в недра горы.
— Как Гвериг ухитрился сделать это? — прошептал он
Флют.
— При помощи Беллиома. Старый, естественный проход
гораздо длиннее и очень крутой. Гверигу приходилось тратить целые дни, чтобы
вылезать из пещеры, к тому же мешало его неуклюжее сложение.
Они двигались дальше, стараясь ступать бесшумно. Вскоре они
прошли через огромный зал, где с потолка свисали полупрозрачные известковые
сосульки, с которых постоянно капала вода, а навстречу им с пола поднимались
островерхие столбы. Проход выводил из зала и углублялся дальше, в глубину горы.
Их светильник потревожил целые полчища летучих мышей, подремывавших, вися вниз
головой на известковых неровностях потолка, и маленькие создания с писком
устремились прочь огромным черным облаком.
— Ненавижу летучих мышей, — выругавшись, прошипел
Кьюрик.
— Они же безвредные, — прошептала Флют. —
Летучая мышь никогда не налетит на тебя даже в полной тишине.
— Неужели у них такие хорошие глаза?
— Нет, уши.
— Ты прямо все знаешь, — сварливо прошептал
Кьюрик.
— Еще нет, — серьезно сказала она. — Но я
стремлюсь к этому. У тебя нет чего-нибудь съестного? Я что-то проголодалась.
— Немного говяжьей солонины. Но она очень соленая.
— Здесь много воды, — сказала Флют, и, взяв
протянутый кусок мяса, с энтузиазмом запустила в него зубы. — Вовсе она не
слишком соленая, наоборот — недосолена, — заметила она, проглотив кусочек.
Они двинулись дальше и вскоре увидели отблески света
впереди, свет все усиливался по мере того, как они спускались по спиральной
галерее.
— Впереди его сокровищница, — прошептала
лют. — Дайте сначала я взгляну.
— Она прокралась вперед и скоро вернулась. — Он
там, — объявила она, широко улыбаясь.
— А свет, его лап дело? — прошептал Кьюрик.
