— Добрый день, брат, — сказал ему Спархок. Он
приоткрыл плащ, показывая амулет у себя на груди, который показывал, что он —
Пандионец. — Если это не сложно, мы бы хотели поговорить с аббатом.
— Я сейчас же позову его, мой Лорд, — поспешно
ответил монах и скрылся внутри здания.
Аббат был жизнерадостного вида толстяком с хорошо выбритым
подбородком и красным потным лицом. Монастырь его был захолустный, и его редко
посещали гости из Чиреллоса и других столиц. Поэтому аббат, непривыкший видеть
у себя Рыцарей Храма вел себя несколько раболепно.
— Мои Лорды, — заискивающе проговорил он. —
Чем я могу служить вам?
— Мы надеемся на небольшую услугу, отец мой, —
ответил Спархок. — Знакомы ли вы с Патриархом Демоса?
Аббат сглотнул.
— Патриарх Долмант? — переспросил он.
— Высокий человек, худощавый. Мы хотели бы отправить
ему послание. Найдется ли у вас молодой монах, достаточно сообразительный и с
хорошей лошадью, чтобы отвезти письмо? Ведь это входит в ваши обязанности?
— К-конечно, сэр Рыцарь.
— Я рад, что мы сошлись в мнениях с вами. Найдутся ли у
вас перо и чернила, отец мой? Я напишу послание и больше мы вас беспокоить не
будем.
— И еще кое-что, господин аббат, — добавил
Келтэн. — Мы не слишком обеспокоим вас, если попросим пополнить наши
запасы пищи? Мы давно в дороге и они несколько истощились. Ничего особенного —
немного жареной дичи, ветчины, бекона, мяса.
— О, конечно, конечно, — заторопился аббат.
Спархок быстро написал Долманту, пока Кьюрик и Келтэн
пополняли их провиантский запас.
— Может быть тебе не стоило этого делать? —
спросил Спархок Келтэна, когда они покинули монастырь.
— Милосердие и щедрость — главные добродетели,
предписываемые смиренным служителям Божиим, — напыщенно ответил
Келтэн. — Я поощряю это где и когда только можно.
Теперь они галопом гнали своих лошадей по пустынной сельской
местности. На бедной выветренной почве росли лишь колючие кусты да сорняки. Там
и сям попадались маленькие с застоявшейся водой пруды по берегам которых росли
низкорослые деревья. Небо затянуло облаками и этот скучный однообразный день
уже склонился к вечеру.
Кьюрик подъехал поближе к Спархоку.
— Как-то тускло вокруг.
— Да, тоскливо, — согласился Спархок.
— Надо бы подыскать местечко для лагеря на эту ночь.
Лошади уже совсем выдохлись.
— Да, я и сам чувствую себя не слишком свежим, —
согласился Спархок. Усталые глаза его резало и голова раскалывалась от глухой
боли.
— Одно плохо — я не вижу ни одного источника чистой
воды, — сказал Кьюрик. — Может быть мы с Беритом поищем ручей или
родник?
— Только будьте осторожны.
Кьюрик повернулся в седле.
— Берит! — позвал он. — Ты мне нужен.
Спархок и остальные продолжали ехать рысью, пока Кьюрик и
послушник искали источник.
— Ты же знаешь, мы могли бы и продолжать путь, —
сказал Келтэн.
— Я думаю, что если мы окончательно выдохнемся и
загоним лошадей, пользы от этого не будет.
— Наверно ты прав.
Тем временем они увидели едущих к ним быстром галопом
Кьюрика и Берита.
— Готовьтесь! — прокричал Кьюрик. — Сейчас у
нас появится компания!
— Сефрения! — крикнул Спархок. — Возьми Флют
и спрячьтесь за теми камнями! Телэн, позаботься о вьючных лошадях! — Он
выхватил из ножен меч и выехал вперед. Остальные тоже освободили свое оружие.
На гребне холма показалось человек пятнадцать всадников.
Компания была разноперая — солдаты церкви, стирики в домотканых одеждах и
несколько крестьян. Лица у всех были пустые, глаза помутневшие. Во всей их
атаке было что-то безумное.
Спархок и другие рассредотачивались, готовясь отразить
нападение.
— За веру и церковь! — закричал Бевьер, размахивая
Локабером. Пришпорив своего коня, он ворвался в самую гущу противников.
Спархок немного оторопел от такой стремительности, но,
быстро оправившись, бросился на помощь своему товарищу. Но быстро он понял, что
ни в какой помощи Бевьер не нуждается. Он легко отбивал щитом удары мечей
неуклюжих обезумевших вояк, а его гигантский топор свистел в воздухе, рассекая
тела нападающих. И хотя раны, которые он наносил были ужасны, люди попавшие под
удар падали с лошадей без единого крика. Они сражались и умирали в жуткой
тишине. Спархок ехал позади Бевьера, рубя тех, кто пытался напасть на Сириника
сзади. Его меч наполовину уходил в тела солдат церкви, но те даже не
вздрагивали. Люди падали с седел и судорожно подергиваясь в агонии лежали на
окровавленной траве. Когда подоспели Кьюрик, Тиниэн, Улэф, Берит и Келтэн,
делать им было уже почти нечего. Вскоре земля была уже усеяна трупами людей в
красных плащах и окровавленных стирикских одеждах. Если бы это был обычный бой,
то раненные, но оставшиеся в живых попытались бы спастись бегством, однако эти
люди, даже жестоко израненные продолжали нападать с отсутствующим выражением на
лицах, поэтому пришлось убить всех до последнего.
— Спархок! — закричала Сефрения. — Там,
наверху!
Она показывала на вершину холма, откуда появились атакующие.
Спархок увидел темнеющую на фоне вечернего неба высокую тонкую фигуру в черном
плаще. Демон-ищейка сидел на своей лошади, а из-под капюшона выбивался
мертвенно зеленый свет.
— Эта тварь начинает бесить меня, — проскрежетал
Келтэн. — Лучший способ избавиться от надоедливого насекомого — это
раздавить его. Он поднял щит и вонзив шпоры в бока лошади погнал ее на вершину
холма. Его меч со свистом описывал круги над его головой.
— Келтэн! Нет! — испуганно закричала Сефрения.
Но Келтэн не обращал никакого внимания на ее крик. Спархок
выругался и пустился вдогонку за другом. Неожиданно Келтэн упал, выбитый из
седла какой-то незримой силой. Фигура на холме сделала презрительный жест.
Приглядевшись, Спархок увидел, что то, что появилось из рукава черного плаща,
было не рукой — скорей это напоминало клешню скорпиона.
