Битва была короткой и жестокой. Как только лошади на всем
скаку вынесли их из леса, оцепеневшие солдаты направили своих лошадей к ним,
размахивая мечами. Когда между двумя отрядами расстояние было шагов в
пятьдесят, Спархок, Келтэн, Тиниэн и Улэф опустили копья наперевес. Еще
мгновенье спустя отряды столкнулись. Копье Спархока сбросило солдата наземь,
воткнувшись ему в грудь и выйдя из спины. Спархок резко натянул поводья Фарэна,
чтобы копье не сломалось, и, вытащив его из мертвого тела, снова пустил в дело.
Копье сломалось, воткнувшись в тело второго. Он отбросил обломок древка и
вытащил меч. Первым же ударом он отрубил руку третьему человеку и лезвием меча
перерезал ему глотку. Древко копья Улэфа переломилось о первого же его
противника, но талесианец умудрился воткнуть обломок в тело второго солдата.
Затем Улэф взялся за топор и покончил с еще одним. Тиниэн поразил первого,
воткнув ему в живот, добив его ударом меча, он повернулся к другому. Копье
Келтэна сломалось о щит, и он был тяжело тесним сразу несколькими врагами, и
дело его могло бы быть плохо, если бы Берит не подоспел сзади и не срубил
одному из наседающих голову. Келтэн прикончил еще одного ударом меча. Остальные
солдаты бестолково топтались вокруг, их затуманенные головы не в состоянии были
справиться с такой стремительной атакой Рыцарей Храма. Спархок и его компаньоны
окружили их, заставив сбиться в кучу и быстро расправились с оставшимися
врагами.
Келтэн спрыгнул с лошади и подошел к солдатам, лежавшим на
окровавленной траве. Спархок отвернулся, чтобы не видеть, как его друг
педантично перерезает глотки одному за другим.
— Надо быть уверенным, что никто из них не сможет
заговорить, — объяснил Келтэн.
— Берит, — сказал Спархок. — Ступай и приведи
Сефрению и детей. А мы пока понаблюдаем здесь. Да, и еще одно — хорошо бы, если
бы ты срезал несколько молодых стволов на древки, а то старые мы все
использовали.
— Слушаю, сэр Спархок, — ответил послушник и
поскакал по направлению к лесу.
Спархок огляделся вокруг и увидел невдалеке большую кипу
кустов.
— Давай-ка спрячем это, — сказал он, указывая на
трупы. — А то это слишком очевидная примета, чтобы навести на наш след.
— Их лошади, похоже, убежали, — заметил Келтэн.
— Да, — усмехнулся Улэф, — лошади имеют такое
обыкновение.
Они перетащили трупы в гущу кустарника. Как раз когда они
управились, возвратился Берит с Сефренией, Телэном и Флют. Поперек седла он вез
новые древки для копий. Сефрения старалась не смотреть на окровавленную траву
на месте сражения.
Несколько минут понадобилось рыцарям, чтобы насадить
наконечники на древки, потом все забрались в седла и пустились в путь.
— Вот теперь я действительно проголодался, —
прокричал сквозь стук скачущих галопом лошадей.
— Как ты можешь? — укоризненно сказала Сефрения.
— А что я такого сказал? — воззвал Келтэн к
Спархоку.
— Не знаю.
Следующие несколько дней прошли однообразно и спокойно, хотя
и Спархок и его друзья все время восторженно оборачивались назад, ожидая
погони. Каждую ночь они подыскивали себе укрытие, где можно было бы
остановиться на отдых и развести небольшой костерок. Наконец обложенные тучами
небеса сделали то, что давно обещали — начал моросить мелкий затяжной дождик.
— Превосходно, — сардонически усмехнулся Келтэн,
поглядывая на промокшее небо.
— Помолимся своим богам, чтобы дождь стал еще
сильнее, — сказала ему Сефрения. — Ищейке будет сложней нас искать,
он ведь ориентируется по запаху, а дождь собьет его со следа.
— Да, об этом я как-то не подумал, — согласился
Келтэн.
Спархок по нескольку раз в день слезал с коня, срезал прямую
ветку с одной и той же породы куста и клал ее на землю так, чтобы она указывала
направление, куда они ехали.
— Зачем ты это делаешь? — поинтересовался Тиниэн.
— Что б Кьюрик знал в каком направлении мы идем. У нас
с Кьюриком за много лет выработался свой способ сообщения.
С неба продолжало моросить, все размокло от этого тихого но
упорного дождика — и земля, и одежда, и поклажа. Костры разводить стало очень
сложно и ночлеги были совсем неуютными и холодными. Иногда они проезжали мимо
деревень и пустынных пашен. Люди большей частью прятались от сырости по домам и
беспризорная скотина печально бродила по полям.
Уже совсем недалеко от озера их нагнали Кьюрик и Бевьер.
Было около полудня и дождь, превратившийся в ревущий ливень, падал почти
отвесно.
— Мы доставили Ортзела в Базилику, — доложил
Бевьер, отирая со лба пот. — Потом мы поехали в дом к Долманту и
рассказали ему обо всем, что происходит здесь в Лэморканде. Он Согласен, что
все это возможно направлено на то, чтобы удалить Рыцарей Храма из Чиреллоса. Он
сделает все, что в его силах, чтобы воспрепятствовать этому.
— Отлично, — сказал Спархок. — Приятно, когда
Мартэловские козни проходят бесплодно. — У вас все было нормально?
— Ничего серьезного. Хотя на дорогах патрули, а
Чиреллос кишит солдатами церкви.
— И все солдаты служат Энниасу, я полагаю, —
мрачно сказал Келтэн.
— Есть и другие кандидаты на трон Архипрелата,
Келтэн, — заметил Тиниэн.
— Если Энниас вводит своих солдат в Чиреллос, то и
другие могут поступить так же.
— Но мы не хотим превратить улицы Священного города в
поле битвы, — сказал Спархок. — Как поживает Архипрелат Кливонис?
— Он быстро угасает. Курия уже не может скрыть этого от
простого люда.
— Что ж, это делает нашу компанию еще более
важной, — заметил Келтэн. — Если Кливонис умрет, Энниас начнет
действительно вовсю, и тогда ему как никогда понадобится Эленийская
сокровищница.
— Тогда нам надо поторапливаться, — сказал
Спархок. — До озера остался примерно день езды.
— Спархок, — строго произнес Кьюрик, — ты
позволил своим доспехам начать ржаветь.
— Правда? — Спархок откинул свой черный плащ и
взглянул на тронутые буроватой краснотой наплечники с некоторым удивлением.
— Ты что, не мог разыскать в поклаже бутылку с маслом,
мой Лорд?
— Я был занят другим.
— Это видно.
— Прости, я позабочусь об этом, позже.
— А, ты все равно не умеешь как следует. Не запускай
доспехи, Спархок. Ну, теперь-то я сам все сделаю.
