— Ну хорошо, что же произошло не так? — спросил
Улэф. — Тиниэн пытался поднять дух талесианца, как же он пробудил эту
тварь?
— Наверно, он по ошибке открыл не ту могилу, —
ответила Сефрения. — Некромантия — опасное искусство. Когда земохи
вторглись в Эозию, Азеш послал с ними своих тварей, вот Тиниэн и поднял одну из
них.
— Что с ним теперь случилось?
— Магическое соприкосновение с этой тварью повредило
его мозг.
— Но он поправится?
— Не знаю, Улэф, я действительно не знаю.
Берит и Кьюрик закончили раскидывать палатки и Спархок с
Улэфом перенесли пострадавших в одну из них.
— Нам нужно развести огонь, — сказал
Кьюрик. — А это сегодня боюсь будет не просто, и сухих дров в запасе почти
совсем нет. А они промокли и замерзли.
— Ну, и что же нам делать? — спросил Спархок.
— Что, что? Вот, думаю.
К полудню возвратился Телэн, везя за собой расхлябанную
двуколку.
— Это самое лучшее, что я смог найти.
— Ты что, украл ее? — спросил Кьюрик.
— Нет, купил, зачем мне нужно, чтобы крестьяне гонялись
за мной.
— На какие деньги?
Телэн лукаво взглянул на кожаный кошель, висящий на поясе
отца.
— У тебя сбоку не полегчало, Кьюрик?
Оруженосец выругался и взглянул на кошель, на дне которого
был сделан небольшой надрез.
— А вот это то, что мне не понадобилось, — добавил
Телэн, подавая ему небольшую горстку монет.
— Ты что, и правда обокрал меня?
— Ну подумай хоть немного, Кьюрик! Ведь Спархок и все
остальные в доспехах и их кошельки там внутри, только до твоего я и мог
добраться.
— А что там, под этим тряпьем? — спросил Спархок,
указывая в кузов телеги.
— Сухие дрова, — ответил мальчик. — У этого
фермера их огромные залежи в сарае. И еще я прихватил с собой несколько кур. Я
не крал тележки, приходится с сожалением это признать, но я постарался
скомпенсировать это дровами и курами. Да, кстати, имя этого фермера Ват. Когда
я был за дверью пивной прошлой ночью, мне показалось, что кто-то говорил о нем,
что он мол, может оказаться зачем-то нужным.
Часть вторая - «Газэк»
Глава 10
Дождь стал слабее с озера задул порывистый ветер. Кьюрик и
Берит развели огонь рядом с палатками и натянули на шестах полотно, чтобы
защитить огонь от дождя, наклонив его так, чтобы все тепло шло в палатку, где
лежали раненые рыцари.
Улэф вышел из палатки, накинув на широкие плечи плащ. Он
смотрел на небо.
— Похоже дождь заканчивается, — сказал он
Спархоку.
— Будем надеяться. Под дождем мы никак не сможем
положить их в эту телегу.
— Да, дела идут не слишком хорошо, печально проговорил
Улэф. — Три человека вышли из строя, а мы все так же далеко от Беллиома.
Прибавить к этому было нечего.
— Пойдем посмотрим, как дела у Сефрении, — сказал
Спархок Генидианцу.
Они обошли костер и вошли в палатку, где маленькая женщина
сидела рядом с раненными.
— Ну как они? — спросил Спархок.
— С Келтэном все скоро будет в порядке, — ответила
Сефрения, натягивая на рыцаря красное шерстяное одеяло. — У него и раньше,
бывало, кости ломались, но все скоро заживало. Я дала кое-что Бевьеру, это
должно остановить кровотечение. Больше всех меня беспокоит Тиниэн. Если не
сделать что-нибудь сейчас же, то его разум угаснет.
— Ну-уу, — Спархок рассеяно пожал плечами, —
может ты сможешь что-то придумать?
— Я все время думаю об этом. Мозг — гораздо более
тонкая вещь, чем тело и надо быть очень осторожной.
— Что же все-таки случилось с ним? — спросил
Улэф. — Я не совсем понял, что ты сказала раньше.
— В конце заклинания он был полностью открыт для этой
твари из холма. Мертвые, обычно просыпаются медленно, поэтому всегда есть время
создать для себя защиту, а это существо не до конца мертв, поэтому вышел
раньше, чем Тиниэн успел защититься, — она посмотрела на пепельно-серое
лицо дейранца. — Пожалуй единственное может помочь ему. Придется
попробовать, все равно ничто другое не спасет его разум. Подойди сюда, Флют.
Девочка поднялась. Ее босые ноги по-прежнему были испачканы
травной зеленью.
— Какая бы грязь не была кругом, — отсутствующе
заметил Спархок, — ее босые ноги всегда испачканы только этой травной
зеленью.
Флют, мягко ступая, подошла к Сефрении и вопросительно
посмотрела на нее.
Сефрения что-то произнесла по стирикски.
Флют кивнула.
— Хорошо, сэры Рыцари, — сказала Сефрения, —
сейчас вам здесь делать нечего, вы будете только мешаться.
— Ладно, мы подойдем снаружи, — немного
сконфуженный безапелляционным тоном Сефрении, сказал Спархок.
— Буду весьма признательна.
Рыцари вышли из палатки.
— Она может быть очень строгой, — заметил Улэф.
— Да, когда замышляет что-то серьезное.
— Она всегда так обходится с вами, Пандионцами?
— Да.
Тут они услышали доносящиеся из палатки звуки свирели Флют.
Мелодия напоминала ту, что она играла в порту в Ворденаисе, чтобы отвлечь
внимание солдат церкви. Но неуловимые отличия делали ее совсем другой. Сефрения
громко и властно заговорила по стирикски. Палатка засветилась золотистым
сиянием.
— Никогда раньше не слыхал этого заклинания, —
сказал Улэф.
— Нас учат только тому, что нам знать необходимо. А
существует еще множество заклинаний, о которых мы и не подозреваем, —
Спархок помолчал и громко окликнул: — Телэн!
Мальчик высунул голову из другой палатки.
— Что? — спросил он решительно.
— Иди сюда, я хочу поговорить с тобой.
— Вот сам и иди сюда, внутрь, там мокро.
Спархок вздохнул.
— Слушай, Телэн, иди сюда, и, ради Бога, не спорь со
мною по каждому поводу, когда я прошу тебя что-нибудь сделать.
