— Это предполагает, что ты останешься в живых, —
печально сказал Кьюрик. — Мне разбудить остальных?
— Нет. Пусть поспят еще. Ты был прав, до Пэлера нам
ехать дня два надо, чтобы все набрались сил. — Ты все время думаешь о
времени.
— А как же? Мы и так потеряли его слишком много, а
сколько еще уйдет на разъезды по знатокам старинных историй? К тому же скоро
придет время погибнуть еще одному из Двенадцати, и он принесет свой меч
Сефрении. А ты ведь видишь, как она от этого слабеет.
— Она гораздо сильнее, чем выглядит для нас. И вполне
возможно, что она может вынести больше, чем мы вдвоем вместе взятые, —
Кьюрик посмотрел на навес над кострищем. — Пойду раздую огонь и поставлю
ее чайник.
Появился стоящий на страже Улэф.
— У вас была очень интересная беседа, — заметил
он.
— А ты что, слушал?
— Ничего не поделаешь. В предутренней тиши голоса
разносятся далеко.
— Ты не одобряешь мою мысль насчет доспехов?
— Это как-то не особо беспокоит меня, Спархок. Мы в
Талесии не так церемонны, как вы все здесь. Многие из Генидианцев вовсе не
знатного происхождения, — Улэф усмехнулся показав белые зубы. — Мы
дожидаемся, когда Его Величество крепко запьет, и посылаем их ко двору, а он,
обуянный винными парами, раздает титулы. Многие из моих друзей — бароны, у
которых никогда не было своих баронств, — он почесал в затылке. —
Иногда я думаю, что все эти титулы, происхождение — просто фарс. Люди есть
люди, титулованы они или нет. Вряд ли Всевышний, судя человека, смотрит на его
титулы и знатность, чего ж это делаем мы?
— Такими разговорами ты можешь разжечь бунт, Улэф.
— Может быть для одного маленького уже настала
пора, — снова усмехнулся Генидианец. — Посмотри-ка, уже светает.
— Да. Похоже сегодня наконец-то будет хорошая погода.
— Вечером я мог бы сообщить тебе точно.
— А что, талесианцы могут предсказывать погоду?
— Это не так уж трудно. Может быть ты покажешь мне
карту? Я кое что знаю о течениях и ветрах, и может быть что-нибудь смогу
подсказать насчет Сарека. Мы могли бы попытаться понять, где он сошел с корабля
и это сузило бы круг наших поисков.
— Неплохая мысль, — согласился Спархок. —
Улэф, а что Беллиом и правда так опасен, как все говорят?
— Может быть даже дольше. Гвериг сделал его, а он не
слишком приятное существо, даже для тролля.
— Но его, наверно, уже нет в живых.
— Не думаю, я не слышал, чтобы он умер. Тебе следует
кое-что знать о троллях, Спархок. Они не умирают от старости, как другие живые
создания, их можно только убить. А если бы Гверига кто-то убил, то он
обязательно похвастался этим, и до меня бы дошли слухи. Зимой в Талесии нечего
делать, кроме как слушать всякие истории, все так заметает снегом, что люди
почти и не выходят из домов. Так пойдем, посмотрим на карту.
По пути к палатке Спархок подумал, что ему очень по душе
этот огромный талесианец. Он обычно был очень молчалив, но если ты становился
ему другом и он начинал говорить, то слова его стоило послушать. Да и все
компаньоны Спархока были славными людьми, и каков бы не был исход поисков, он
был рад что судьба свела его с этими людьми.
Сефрения уже поднялась и стояла рядом с костром, попивая
чай.
— Вы поднялись так рано, — сказала она. —
Наши планы изменились? Мы должны отправляться сейчас же?
— Нет, — ответил Спархок, целуя ее руку. —
Нам все равно не проехать сегодня больше пяти лиг, так пусть те, кто еще не
проснулся как следует выспятся. Да и в любом случае, нет смысла пускаться в
путь, пока не рассветет. Берит еще спит?
— По моему я слышала, как он где-то тут суетился.
— Я собираюсь его одеть в доспехи Келтэна, а Кьюрика —
в Бевьеровские. На случай встречи с недругами нам стоит сделать вид, что в
отряде по прежнему много Рыцарей Храма.
— Это все, о чем эленийцы постоянно думают?
— Худой блеф лучше, чем добрая драка, — сказал
Улэф. — Мне так вообще нравится вводить в заблуждение людей.
— Прямо как Телэн.
— Не совсем. У меня не достаточно ловкие пальцы, чтобы
срезать кошельки, так что если мне понадобится чей-либо кошелек, я предпочту
ограбление краже.
Сефрения рассмеялась.
— Я просто окружена со всех сторон отбросами общества.
Утро разгоралось, вышедшее из-за горизонта солнце припекало.
После стольких дождливо-серых дней небо казалось невероятно голубым, а мокрая
трава — невероятно зеленой.
— Чья очередь готовить завтрак? — спросил Спархок
Улэфа.
— Твоя.
— Ты уверен?
— Вполне.
Они разбудили остальных, и Спархок принес немудреную
кухонную утварь из поклажи.
После завтрака Кьюрик и Берит решили срезать несколько
древков для копий, пока Спархок и Улэф помогали раненным перебраться в повозку.
— А чем плохи те, которые у нас были? — спросил
Улэф, когда оруженосец возвратился с новыми древками.
— Они, бывает, ломаются, — ответствовал Кьюрик,
привязывая древки к борту телеги. — Особенно если принять во внимание, как
вы ими пользуетесь. Никогда не мешает иметь запасные.
— Спархок, — тихо позвал Телэн, — там
какие-то люди в белом. Они прячутся в кустах на краю поля.
— Ты что-нибудь еще заметил?
— У них мечи, — ответил мальчик.
— Значит земохи. И много их там?
— Я видел четверых.
Спархок подошел к Серении.
— На краю поля несколько земохов. Как ты думаешь, люди
Ищейки стали бы прятаться?
— Нет, они напали бы немедленно.
— Вот и я так подумал.
— Что ты собираешься делать? — спросил с повозки
Келтэн.
— Прогнать их. Я не хочу, чтобы они волоклись за нами
как хвост. Улэф, садись-ка на коня и погоняем их малость.
Улэф усмехнулся и взобрался на лошадь.
— Вам дать копья? — спросил Кьюрик.
— Нет, для этого случая они не понадобятся, —
ответил Улэф, поигрывая топором.
